— Но как по одному окошку можно найти человека? — изумился Вадим. — Тут и жизни не хватит!
— Можно, — кивнула Паша. — Этот дом несколько раз возникал напротив тройки лошадей. Одна смотрит прямо, как и положено, другие — в стороны.
— Скульптура, что ли?
— Да, — кивнула Паша. — Думаю, мрамор. Тройка лошадей белая, под стать снегу, и большая. Я думаю, она стоит на площади. И вот за этой тройкой — дом и яркое окошко. — Паша убежденно кивнула. — Оно как маяк. Уверена, это его окно.
Задумчиво глядя на блюдце, Катарина улыбнулась:
— Я верю тебе. Знаешь, — княжна подняла на Вадима глаза, — как она узнала его тогда, в Константинополе? Мне отец рассказывал. У Дионисия было любимое место за крепостной стеной, на берегу Золотого Рога, недалеко от стен дворца Влахерны. Там он сидел, мечтал, делал записи, глядя на бухту и корабли. Таким вот, задумчивым, она и увидела его прежде.
— Хотя бы знать, какой он — молодой или старый? — неопределенно проговорил Вадим.
— То что не старый — точно, — заверила его Паша. — Это я чувствую. Думаю, он юноша, как и прежде.
— Когда мы жили в столице мира, я о Константинополе, угадывать было куда легче. Все, как на ладони. Так ведь?
Княжна подняла глаза на Пашу, и та кивнула:
— Мир стал большим, Вадим Александрович. Дионисий далеко, и нам придется обойтись малым. Для нас самое главное, чтобы другие не узнали раньше, какой он…
— Значит, говоришь, три коня, — покусывая губу, сказала Катарина. — О’ кей. Вадим, не подашь мне мой рюкзачок?
Вадим выполнил ее просьбу. Она расстегнула молнию, вытащила добротный футляр из кожи. Внутри, в мягкой утробе, прятался миниатюрный ноутбук. Катарина открыла крышку.
— Это компьютер? — спросила Паша. — Какой красивый. А я не люблю компьютеры, — тут же признала она.
Включая машину, Катарина улыбнулась:
— Зря. — Она вытащила из кармана трубку сотового телефона, набрала номер и вскоре вышла в Интернет. — Вот мы и в мировой сети, — сказала она. — Вадим, как бы ты назвал произведение из трех коней, запряженных в одну упряжку?
— «Тройка», — пожал плечами Вадим.
— А ты, Паша?
— Думаю, так же.
— А будь вы градоначальниками?
— Все равно — «Тройка», — ответил Вадим.
Катарина уже занесла пальчики над клавиатурой, но Вадим опередил ее:
— Постой, будь я художником, то назвал бы ее «Птицей-тройкой»!
Катарина оживленно кивнула:
— Поправка принимается.
Княжна набила требуемое словосочетание и запустила поиск.
— Чего тут только нет, — сказала она. — Будем искать…
