Ему – приятно.
Сумки тяжелые, много она всего накупила, но ради дня рождения стоит, наготовит всяких вкусностей, готовить она любит. Накроет хороший стол. Гости ведь непременно придут, хотя она никого и не приглашала, но друзья не забудут– придут, да и детей надо порадовать.
Дети.
Дети у них получились хорошие. Воспитали их в любви и заботе, научили добру и всему хорошему. Отличают в жизни все важное от наносного, модно-проходящего. Теперь они оба, погодки учатся в одном институте, на одном факультете и даже в одной группе. Пытались их преподаватели определить в разные группы, да не вышло, так и оставили, очень уж хорошие студенты, мало нынче таких.
Вот и дом уже виден, немного остается пройти…
Дом.
Когда Он затеял строить дом, она еще немного повозражала, для порядка. Тогда Он срочно сократил должность главного конструктора самолета и назначил ее главным архитектором. Приставал к ней с бесконечными согласованиями, той или иной планировки и она соглашалась всегда, потому, что он был самый умный, и возражать не было необходимости, зачем расстраивать лишний раз, какими-то там возражениями.
Потом, когда дом уже стоял, стали выявляться разные недостатки самодеятельного проектирования. Это раздражало ее, и однажды она не сдержалась:
– «У тебя тут все на соплях!», – допекли ее все же – всякие мелочи.
– «Ну, ты и язва!», – ответил Он.
– Прободная, – добавила она смеясь.
На том все и закончилось, конфликт не состоялся, как всегда только посмеялись.
Потом он захотел на чердаке обустроить мансарду. Это ей совсем не нравилось:
– «Кто там будет убирать, карабкаться еще по лестнице, мне и так хватает!»
– Зато детям и внукам будет весело и приятно, – возразил Он и застрял на чердаке на несколько долгих месяцев. Спускался, только по крайней необходимости.
Потому она в то время и говаривала, частенько:
– «Карлсон наш, теперь живет на крыше!».
Однажды все же не выдержала и поднялась по крутой лестнице. В сумраке чердака гулко стукнулась, обо что-то головой и тут же вспылила:
– «Это еще, что за фендибобер!?» – сказала сердито, разглядывая какой-то короб, проложенный через весь чердак, от восточного фронтона к самому западному.
– Это секрет, в свое время – узнаешь, – отозвался Он из полумрака.
Чердак огромный, просторный, трудно сюда добираться.
– Как же здесь убираться, дело к старости, а у меня сейчас уже, не хватает сил, – попыталась возмутиться она.
– Не переживай, все будет делаться автоматикой, – заверил Он и запретил ей и детям подниматься на чердак. Мол, из соображений секретности…
