Дело было так: чтобы облегчить себе работу, Дрелик измерил одну раму и нарезал стекла внизу, чтобы на верхотуре только вставлять. Он залез по лестнице на купол, вставил одно стекло и, взявшись за другое, увидал, что оно мало, — очевидно, рамы были не одинаковые. Он стал примерять стекло к другим рамам, но оно не подходило ни к одной. Дело оборачивалось скверно: стекла он нареза́л целый день, и стоимость их равнялась недельному заработку мастера. Тут-то он, не долго думая, и толкнул, как бы нечаянно, лестницу, повиснув на одной руке, а другой держа ящик. Услыхав от хозяина «кидай», Опанас тут же и кинул, — если сам Каленик приказал кидать, стало быть, он сам и заплатит за стекло подрядчику.
Рассказ Дрелика вконец обескуражил Ивася. А тут еще и мать, которая, когда он был совсем маленьким, учила его молиться и рассказывала о разных чудесах, теперь смеялась, услыхав о проделке стекольщика. Выходит, «бог не попустил» — просто выдумка?..
Но в девять лет у человека много дел куда более серьезных, чем решение подобных загадок, — надо учить уроки, играть в мяч, в свинку, в жмурки… Хотя следует сказать, что Ивась больше, чем предполагали взрослые, задумывался над некоторыми вопросами, не догадываясь, что их называют философскими…
Для Дрелика история кончилась скверно. Его признание было воспринято земским начальником, настоятелем церкви отцом Павлом, волостным старшиной и другими влиятельными особами, не говоря уже о Шинкаренко, как святотатство и «потрясение основ», и все это грозило ему немалыми неприятностями. Опанас решил на некоторое время распрощаться с Мамаевкой и отбыл в Екатеринослав, надеясь, что знакомый рабочий с Гвоздильного поможет ему устроиться на завод.
Осенью привезли в церковь распятие — мраморного Иисуса Христа на деревянном кресте. Ивася статуя поразила, быть может, еще и потому, что мальчик привык к писаным иконам, а тут впервые увидел объемного, словно бы и впрямь распятого Христа. Впечатление усиливалось еще и тем, что в четвертом отделении земской школы, куда Ивась перешел из церковноприходской, законоучитель отец Павел — бывший преподаватель духовного училища — очень доходчиво передавал содержание христианского учения. Ивась с увлечением слушал трагическую историю Иисуса из Назарета и всей душой воспринимал Христовы заповеди.
— «Да будет слово ваше „да“, „да“ и „нет“, „нет“. А что сверх того, то от лукавого», — цитировал Евангелие отец Павел, а перед глазами Ивася вставал крест и распятый на нем проповедник.
