— Целые поколения крестьян ковырялись в дерьме, знали одни кизяки. Революция вытащила вас из навоза. Революция хочет, чтобы вы управляли страной, тянет вас к свету, к науке, а вы — назад, в навоз! Доколе же так будет?!
Громкие аплодисменты покрыли его слова. Лука Нестерович стоял в растерянности, потом бросился к попу, но тот не стал его ждать…
Когда сход кончился, Ивась подошел к Дрелику. Вскоре к ним присоединился и Василь Кот. У него снова было приветливое лицо, но Ивась все видел перед собой то, другое, злое, и ему казалось, что Василь чувствует себя неловко, показав, каким он может быть.
— Ну, дали тебе! — засмеялся Пилип.
— Народ не понимает… — мягко сказал Василь и скорбно вздохнул.
— Народ скоро все поймет, — сухо ответил семинарист.
— Хорошо бы… — делая вид, что до него не дошла суть слов Пилипа, вздохнул Кот.
Мимо проходил Латка.
— Барчуки-революционеры… — насмешливо бросил он. — Буржуи, понаедали хари…
Собственно, «наел харю» только Василь, и у Пилипа, и у Ивася лица были в норме, но обиделись все трое.
— Чего вам надо? — огрызнулся Пилип.
— Чего надо? Харю набить! Да уж ладно… — И Латка прошел мимо.
— Что это он так? — обратился к Пилипу Ивась, пожав плечами.
— У него восьмеро детей, а земли полторы десятины, да еще руку на войне покалечило, — ответил тот.
— А мы тут при чем? — возмутился Кот.
Пилип засмеялся:
— Ты можешь ждать до Учредительного собрания, а ему сейчас земля нужна. Вот при чем…
— Ну ладно. Мне надо идти. Будьте здоровы, — пропустив слова Дрелика мимо ушей, добродушно попрощался Василь.
— Социалист-революционер!.. — крикнул ему вдогонку Пилип, когда тот отошел подальше.
— Я думал, социалисты-революционеры за то, чтобы сразу и без выкупа отдать землю тем, кто ее обрабатывает, — сказал Ивась.
— Выходит, надо не только думать, а и знать… — засмеялся Пилип.
— Как же так? Социалисты! Революционеры!
Пилип промолчал.
— А как тебе нравится Забулдыга? Большевики потому, что дают больше прав. Надо же выдумать! — не унимался Ивась, рассчитывая посмеяться вместе с Пилипом.
— Здорово сказал Забулдыга! — отвечал тот. — Простой народ умеет увидеть, где его партия, а где буржуазия. Здорово!
— Ты сочувствуешь большевикам? — искренне удивился Ивась. — Но ведь они выступают против Брешко-Брешковской?!
— И правильно делают!
— Но ведь Брешко-Брешковская — бабушка русской революции.
— О-ох!.. — вздохнул Дрелик. — С тобой надо начинать с самого начала… Против царя были все, в том числе и буржуазия. И буржуазные партии называли себя революционными, и Брешко-Брешковская называлась революционеркой. А теперь революция пошла дальше, народ выступает против буржуазии, а буржуазные «социалисты» и «революционеры», в том числе и Брешко-Брешковская, выступают против революции, за «порядок». Понял?
