Главные правила жизни | страница 60
В любви и в семье самое главное – сознание, что, уступая, ты приобретаешь, либо спокойствие, либо еще большее уважение благодаря тому, что поступился – не принципами, а какими-то конкретными вещами.
Самое страшное, что нас угнетает, – это духовное состояние общества, отсутствие общности и культуры. Все межнациональные конфликты, которые возникают, происходят от недостатка воспитания. Мы призываем к толерантности, но никак не можем ее добиться: отстали от евреев, пристали к лицам кавказской национальности и так далее. Культурный человек может кого-то и не любить, но он никогда не станет неуважительно отзываться о целом народе, о государстве и стране.
Андрей Макаревич
«Не надо тешить себя иллюзиями»
Музыкант, певец, поэт, композитор, художник, продюсер, телеведущий. Лидер рок-группы «Машина времени», создатель «Оркестра креольского танго». Народный артист России. Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV ст., ордена Почета
Я всю жизнь терпеть не мог заниматься тем, что мне неинтересно. Все силы тратил на то, чтобы от этого уйти.
Выступление на концерте – это мощнейший энергетический акт, в котором помимо музыкантов задействованы зрители. Люди находятся в состоянии резонанса, и это здорово. Любой артист скажет, что такое бывает: вышел на сцену совершенно больным, в соплях, с температурой, а ушел оттуда здоровым. И после концерта превосходное состояние.
С детских лет я очень любил джаз. Как собака: все в нем понимал, а сам играть его не умел. С появлением «Оркестра креольского танго» это изменилось.
Человек с электрической гитарой перестал быть пророком и мессией. Изменилось время, изменилось влияние этой музыки на человеческую жизнь: это то, что произошло в мире, и музыканты здесь ни при чем.
Дети видят гораздо больше, чем взрослые. Года в три-четыре я видел разных существ, общался с ними, а потом начались установки. Детям говорят: «Вот это – желтое, вот это – зеленое, привидений не существует», и они все принимают на веру. Глаза, данные природой, закрываются.
Мои родители никогда ни к чему меня не принуждали – только просили. У нас были нормальные отношения. Мой отец, художник, архитектор, очень ловко втягивал меня в свою работу. И я приучился.
Рисование для меня – это допинг, как и музыка. Когда рисую, отключаю голову. Это настроение. Вопрос «Что на ваших картинах изображено?» я считаю идиотским. Не надо в графике и живописи искать информационную составляющую.
Нет ничего более пошлого, самодовольного и идиотского, чем пытаться характеризовать собственные заслуги.
