Константинополя. И он меня не радует. Все в действительности произошло так, как ты рассказал. Зачем Ибн-Саббаху моя дочь, ты можешь мне ответить?
– Нет, василевс, я так же, как и ты, совершенно не понимаю цели этого похищения. И как все остальные, могу только предполагать.
– Константин, я ведь не могу оставить спасителя моей дочери без награды.
Тут Комнин подсел ко мне, как к своему близкому другу, и начал проникновенно говорить:
– Послушай, я понимаю, что ты и Горный старец – совершенно разные по значимости фигуры, ты еще только начал организацию своей службы теней, а у него она самая большая в известной ойкумене. Честно говоря, когда ты рассказывал об организации тайной службы в первый раз, мне просто захотелось развлечься. Я совершенно не ожидал, что от тебя будет хоть какая-то польза. Но сейчас – ты, пожалуй, единственный, кому по плечу будет тайная война с федаинами. Константин, я всегда старался не ссориться с этим фанатиком-исмаилитом. Но почему-то он поссорился со мной. А ведь, по сути, мы союзники. Нам обоим мешают сельджуки. Надо, чтобы ты донес до него эту мысль. Моя награда будет истинной наградой василевса.
«Ага, – подумал я, – золотые гвоздики в крышку гроба, если останется что хоронить».
– А сейчас, – продолжил василевс, – с тобой очень хочет повидаться женская половина моей семьи.
Он позвонил в колокольчик, и вскоре в комнату вошли две женщины. Жена Комнина, Ирина Дукиня, высокая женщина с мрачным, сердитым выражением лица, и моя красавица Варвара, стеснительно спрятавшаяся за мать.
Я вскочил со стула и со словами:
– Приветствую вас, августы, – склонился в низком поклоне. А затем, ловко взяв холодную ладонь Ирины, прикоснулся к ней губами. Неожиданно мрачность исчезла с лица императрицы.
– Алексей, а он точно варвар? – спросила она, повернувшись к мужу. – Эти вонючие франки, рыцари-крестоносцы, по сравнению с ним просто стадо.
Комнин улыбнулся:
– Ты знаешь, дорогая, я сам вот уже сколько времени мучаюсь над этой загадкой – и все никак не могу ее разгадать. Константин просто кладезь неожиданных знаний и талантов.
Тут из-за спины Дукини вышла Варвара и, запинаясь, начала говорить мне слова благодарности, все больше и больше заливаясь румянцем. Ее мать, сначала с улыбкой встретившая слова дочери, начала смотреть на нее все более задумчиво, иногда бросая взгляды на меня. Отец через пару минут тоже заподозрил что-то неладное, и после окончания ее речи Варвара была отправлена восвояси.
