Без чувства падает. Тот крик ужасный
Услышал в забытьи Тримуйль прекрасный;
Он взор полуоткрыл и в тот же миг
Он жить не пожелал, простившись с лаской;
Из милой груди он спешит изъять
Свой меч и прямо на клинок дамасский
Бросается. Булат по рукоять
Вошел в него, и кровию своею
Несчастный рыцарь залил Доротею.
На Тирконеля крик бежит народ.
Священники, оруженосцы, слуги
На это зрелище глядят в испуге;
В сердцах бесчувственных растаял лед.
О, если бы они не подоспели,
Наверно б жизнь угасла в Тирконеле!
Немного успокоившийся бритт,
Смирив свое волнение и стыд,
Тела влюбленных положить велит
На копья, связанные, как носилки;
И в лагерь королевский грустный прах
Солдаты хмурые несут в слезах.
Поль Тирконель, в своих порывах пылкий,
Решенья принимал поспешно. Вдруг
Возненавидел он любовь, природу,
И дев, и женщин, и свою свободу;
Он на коня садится и без слуг,
С потухшим взглядом, мрачный и безмолвный,
Париец едет, размышлений полный.
Спустя немного дней, прибыв в Кале,
Плывет он в Англию на корабле;
Там облачается суровой схимой
Святого Бруно
{319} и, тоской томимый,
Он ставит меж собой и миром крест;
Всегда молчит, скоромного не ест;
Казалось, смерть одна ему желанна.
Однако набожность в нем не жила.
Когда король, Агнеса и Иоанна
Увидели любовников тела,
Недавно столь прекрасных и счастливых,
Покрытых кровью и землей сейчас,
То слезы градом полились из глаз
У нежных жен и мужей горделивых.
Троянцев меньший ужас поразил,
Когда добычей смерти бледнолицей
Стал Гектор и помчал за колесницей
Его в знак скромной радости Ахилл
{320},
Главу героя волоча средь праха,
Топча сраженные тела без страха,
В живых рождая трепет и испуг;
Тогда, по крайней мере, Андромаха
Осталась жить, хотя погиб супруг.
Агнеса, горьким плачем заливаясь
И к плачущему Карлу прижимаясь,
Шептала так: «Быть может, и для нас
Когда-нибудь такой наступит час;
О, если б жить, вовек не разлучаясь,
Душой и телом вечно возле вас!»
Заметив, что не умолкают стоны
И без конца готовы слезы течь,
Иоанна голос грозно-непреклонный
Возвысила и начинает речь:
«Не слезы здесь нужны, а добрый меч;
За них отмстим мы поздно или рано
Британской кровью, на полях войны.
Король, взгляните: стены Орлеана
Еще британцами окружены.
Взгляните: взрытые недавним боем,
Еще дымятся кровию поля,
Где полегли французы гордым строем
Во имя Франции и короля.
Так отдадим скорее долг героям
И, нанеся удар британцам злым,
За рыцаря и деву отомстим!
Король не плакать должен, а сражаться.
Агнеса, полно грусти предаваться;
