Возбуждение не оставляло меня, я приказал везти себя на публичный бал. Цинизм подобного места один мог рассеять меня. Я уселся за стол и приказал подать крепкий ликер, равнодушно глядя на танцующих. Внезапно почувствовал я на себе враждебный взгляд. Я повернул голову: созданный моим раздражением соперник шел мимо меня, ведя под руку двух раскрашенных женщин. Еще никогда его лицо не багровело так, дыша животным довольством. Никогда так не лоснились его щеки и не блистал так цилиндр, дерзко сдвинутый на одно ухо. Рыжая женщина, вцепившаяся в его далеко отставленный локоть, подобрала свои юбки, чтобы не задеть меня. Я знал ее, это давало ключ для моих поисков. Расплатившись, я пустился преследовать их в вульгарной толпе. Они скрылись, однако, вероятно, в заранее приготовленный кабинет. Я долго блуждал между спешащих составиться пар. Было уже поздно, мной овладела усталость. Я увидал вдруг рыжую женщину, готовую опереться на плечо подвернувшегося ей испитого танцора. Я без церемонии остановил ее. «С кем ты была?» — спросил я, беря ее холодную и влажную руку. «Отстань, — грубо отозвалась она, — почем я знаю! Не все ли мне равно, когда он платит лучше, чем всякий другой!»
Если я не мог ничего добиться о незнакомце, мне не составило никакого труда узнать все относительно той, кто называла себя Камиллой. Один мой приятель знавал ее близко. Несколько времени тому назад она скрылась с нашего горизонта. Ее видели некоторые в игорных домах составившего себе дурную славу курорта. Камилла поправляла свои дела, и подруги ее рассказывали, что она преуспевала в этом. Дошел слух о банке, сорванном при ее участии. Она имела отношение к подвигу, занесенному крупными буквами в летописи рулетки. Не называли, однако, главного действующего в этом деле лица. Камилла исчезла на некоторое время, пока не появилась, открытая мною, в ложе театра.
Все представлялось мне теперь обыкновеннее, когда из кресел оркестра я вновь наблюдал креолку и ее компаньона за преградой малинового барьера. Итак, это был обогащенный удачею конюх или осчастливленный капризом рулетки рыцарь с большой дороги. Не было ничего удивительного, что Камилла, избалованная более нежными связями, подумывала, как бы его сменить. Вероятно, немалая доля знаменитого выигрыша перешла к ней в шкатулку, и нового избранника сердца она могла бы избавить от лишних на нее трат. Презрительно усмехаясь, я видел ее упорно обращенные на меня взгляды. Избранником ее сердца был я, от меня зависело сделаться соучастником ее успехов и одним движением повернуть в свою сторону колесо Фортуны, однажды бросившей магический шарик на раскрашенное черным и красным игорное колесо.
