Две тысячи четырнадцатый год, Крым.
…навстречу подполковнику Хладову и сопровождавшему его Ефимову из дверей КПП вышел высокий подтянутый мужчина лет сорока, с полковничьими погонами на широких плечах.
– Здравствуйте. – Хладов стянул с лица маску, Ефимов сделал то же самое.
– Здравствуйте, – в свою очередь, поздоровался украинский полковник и в отличие от приехавших представился: – Командир части полковник Гриценко.
«Точно Гриценко! – чуть не вскрикнул Ефимов. – Но он же собирался остаться в Крыму?! Как же он оказался здесь? И на той стороне? Почему? Работает на нас?»
В свете случившегося эта версия казалась более чем справедливой, но необязательно верной. Поступку полковника существовало и другое объяснение: многие до сих пор не желали воевать, а если и брали в руки оружие, то стремились всеми силами уменьшить число жертв.
«И все же, всё же – почему?» – вновь и вновь спрашивал себя Ефимов, но вопрос этот пока оставался без ответа.
– Есть смысл откатиться дальше? – Масляков, сидевший на башне, повернулся лицом к своему заместителю.
Сергей взглянул ещё раз на дымящуюся рощу. Те два с небольшим километра, что отделяли их от места, куда только что отработал «Град», были всего лишь небольшой корректировкой. Вот только собирался ли кто ею заниматься? И имело ли это смысл? Уничтожить танк могло бы только прямое попадание, а вероятность его при той рассредоточенности, что теперь имел танковый батальон, была исключительно мала.
– Думаю, нет. – Ефимов отнял от глаз окуляры бинокля. – Разве что укры собираются предпринять контратаку.
– Это вряд ли, – вмешался в разговор командир танка. – У них тут недостаточно сил.
Сергей взглянул на него. Он знал, что это не так, но спорить не стал. А вот почему в соответствии с какими стратегическими соображениям танкисты не собирают сведения о противнике, Ефимов понять не мог. Как, собственно, не мог понять и причину своего здесь нахождения. Точнее, он понимал – командование использовало их для прикрытия танков, но не было ли это излишней расточительностью? Или же настолько сказывалась нехватка обычной пехоты, что по-другому не получалось? Как бы то ни было, в этот погожий сентябрьский день Ефимов сидел на броне и озирал окрестности с помощью старенького бинокля Б8Х30, не так давно захваченного в одном из поисков. Настроение его оставляло желать лучшего – нависшая над ними неопределенность слегка выводила из себя.
«Всегда проще, когда знаешь к чему готовиться. – Мысли прапорщика текли неспешно, как облака по небу. – Кто бы сказал, что нас ждёт завтра? А надо ли это знать? Если в твоих силах что-либо изменить – то да, а если нет? Если надвигающееся событие неизбежно? Неизбежно и гибельно? К чему такое знание? Закончить незаконченное? Передать последний привет, последнее прощай? И заранее испортить кому-то близкому несколько дней или пусть даже часов неведения?! Пожалуй, я бы не хотел такого знания. Пусть всё идет как идет. А наша судьба во многом, если не во всём, в наших руках. В конце концов, окончательный выбор почти всегда делаем мы. Всему, что случается с нами, предшествует череда событий, больших и малых, длительных по времени и скоротечных. И едва ли не на каждой секунде мы делаем выбор. Ты можешь побежать вправо, а можешь влево, назад или вперёд. Опоздать в школу или прийти вовремя. Выучить урок или не учить его. Звенья большие и малые, звенья нашего пути в будущее. И не поймёшь, упавший с крыши кирпич виновен в твоей черепно-мозговой травме или ты, всю жизнь шедший именно к этому дому, именно к этому кирпичу?» Придя к этой мысли, Ефимов усмехнулся и, перестав глазеть на горизонт, отложил бинокль в сторону.
