– Не мог, – выпучив глаза, возразил Жбанов.
– Я же говорю – идиот. Полный придурок, барабанил тут полчаса. Так бы и убил.
Жбанов, насупившись, смотрел в пол и молчал, а Фёдор продолжал:
– И откуда такие уроды берутся? – Боровиков посмотрел по сторонам, словно рассчитывал увидеть появление ещё одного Жбанова.
Алексей начал сопеть громче.
– Наберут по объявлению! – Фёдор слез со своего места на нарах и замахнулся на Жбанова, делая вид, что хочет его ударить.
– Федь, кончай его доставать, – в беседу вмешался Ефимов, которому надоело слушать мелкие придирки Боровикова, адресованные не так уж сильно провинившемуся Жбанову.
– Товарищ прапорщик, да он такой, он такой… – не подыскав нужного слова, Боровиков потряс в воздухе растопыренными пальцами, показывая всю степень своего возмущения самим фактом существованием такого существа, как Жбанов. И тут же расплылся в улыбке: – А вот глаза у него, блин… кот в «Шреке» отдыхает. – С этими словами Фёдор почти ласково потрепал Жбанова по макушке, плюхнулся обратно на свою шконку и блаженно потянулся. С его лица не сходила довольная улыбка – дневная «релаксация» прошла вполне успешно.
Нельзя сказать, что на это отрядное построение личный состав вышел кто во что горазд, но однообразия не было.
– Что за внешний вид, лёпта? – Только вчера приехавший из бригады полковник Синельников – грузный сорокалетний мужчина – окинул взглядом стоявшие перед ним шеренги. Комбат что-то невнятно ему ответил. Синельников недовольно мотнул головой:
– Всё должно быть однообразно, лёпта. Сегодня же всех переодеть. Чтобы все ходили в ВКПО (всесезонный комплект полевой одежды), лёпта.
– Товарищ полковник, не все с собой взяли, – высказался из строя майор Кречетов.
– Как это не все, лёпта? И почему?
– Вещей много, что-то оставили, – пояснил Кречетов.
– Как это оставили? Выданное имущество следует возить с собой, лёпта, – сообщил полковник и произнес целую речь о том, как следует относиться к выданному вещевому имуществу.
– Вот Лаваш коры мочит! – донеслось до Ефимова.
– Лаваш может! – вновь послышалась непонятно за что и почему данная Синельникову кличка. А Ефимов вспомнил связанный с ней смешной эпизод, произошедший в бытность Синельниковым комбатом.
Рядовой Дикуль тогда ещё только-только устроился в часть и не знал всех тонкостей службы, а уж тем более фамилий своих командиров и начальников. А вот клички многих были уже на слуху. Кликуха комбата – Лаваш – запомнилась одной из первых. В то утро группа контрактников, как обычно, столпилась у входа в подъезд казармы, кто-то втихаря покуривал, кто-то попросту точил лясы. Подполковник Синельников появился неожиданно, как снег на голову, «скатившись» со своего третьего этажа. Естественно, застигнутые врасплох любители покурить, пряча сигареты, совершенно забыли о правилах устава. На свою беду, рядовой Дикуль оказался прямо перед командирским взором.
