Прапорщик поднял к глазам бинокль и всмотрелся вдаль. Посёлок жил своей обычной жизнью: ездили машины, сновали туда-сюда люди. Никакой военной техники не наблюдалось. Ближе к полудню из-за небольшой возвышенности выехала водовозка. Обычная армейская водовозка. Пыля по грунтовке, она, не заворачивая в населенный пункт, покатила к стоявшей на его окраине водонапорной башне. Залив воду, машина развернулась и поехала в обратном направлении. Лежавший рядом с Ефимовым группник беспокойно заворочался:
– Михалыч, что думаете?
– А что тут думать? Не огород же они поливать собрались. Доставай карту.
Из-за возвышенности отследить дальнейший путь водовозки не представлялось возможным, но вероятное местонахождение конечного пункта её маршрута можно было предположить, изучив карту.
Увы, местность представлялась совершенно открытой.
– И где они тут могут разместиться? – Масляков выругался. – Не в чистом же поле?
– В чистом поле сомнительно. – Ефимов не разделял его сарказма. – А вот в той балке запросто. – Он ткнул травинкой в отмеченный на карте широкий овраг. – При наличии хороших маскировочных сетей естественно.
– Завтра проверим?!
– Нет. Вода на исходе. – Старший прапорщик отрицательно покачал головой. – А если так пойдёт дальше, – кивнул он на скрючившегося под деревом Дикуля, – то вообще…
– А что вы предлагаете?
– Я возьму пару человек и попробую подобраться туда сейчас.
– Днём? – Глаза группника удивленно расширились.
– У нас выбора нет. Так и так надо в ночь уходить.
– Кого возьмёте?
– Агушева и… – Ефимов задумался, в конце концов остановившись на проверенных. – И Горелова.
– Сильно не рискуйте.
– И в мыслях не было. Зафиксируем наличие техники и – ноги в руки.
– А если техники не будет?
В ответ Сергей усмехнулся:
– Куда-то водовозка воду повезла? Повезла. Рюкзаки брать не станем. Если что случится – сразу уходите. Нас не ждите. И к нам тоже на выручку «лететь» не надо. Нет смысла. Либо мы уйдём сами, либо… что толку от того, что поляжем все?
– Так-то оно так, – попробовал возразить Масляков, но, поняв правоту своего заместителя, умолк.
Что такое ползти по пшеничному полю в сорокоградусную жару, может понять только тот, кто ползал.
«Бронежилет, каска, – вспомнив, Ефимов усмехнулся. – Да я бы сдох на первой сотке».
Он тяжело дышал, иногда сплевывал вязкую, полную пыли слюну. За ним на удалении пяти метров полз Агушев, в замыкании тяжело пыхтел Горелов. Больше всего Ефимов опасался внезапного появления беспилотника. Маскировку они сделали себе неплохую, а вот тянувшийся через всё поле след примятой пшеницы мог бы привлечь внимание бдительного оператора. Но думать о плохом не хотелось. Преодолев очередной десяток метров, Сергей остановился, давая себе короткий отдых. Нестерпимо хотелось пить, тело чесалось от многочисленных уколов пшеничной остью. Полежав десяток минут, Ефимов с трудом заставил себя двигаться дальше. Сердце, учащенно стуча, гоняло по жилам перегретую кровь. Все мысли были о воде, остававшейся в полупустой бутылке. Острое желание приложиться к горлышку вытеснялось осознанием того, что эта вода последняя, больше нет. Оставленную в рюкзаке «полторашку» он приберегал на крайний случай, сказав о ней одному только группнику.
