– Это понятно, – невольно согласился группник, – но всё равно обидно.
– Я же говорю: не бери в голову.
– Ну да. – Под ногой у Маслякова хрустнула очередная ветка, он поморщился и пошёл дальше. Хруст продолжался довольно долго – Виталий Кириллович обходил посты охранения.
Время, отведённое на поиск, подходило к концу. Предстояло возвращение к месту организации днёвки. Ефимов остановился, показал знаками: «Круговая», «Я. Один. Пройду чуть вперёд», «Десять минут».
Внимательно следивший за ним Горелов понимающе кивнул. Подумав, Ефимов сделал несколько шагов назад, приблизившись к сержанту, зашептал одними губами:
– Случится у меня «встревон», действовать по обстановке. Если решишь выдвигаться ко мне – предельно осторожно. Если стрельба с моей стороны прекратится, то вам там делать нечего. Понятно?
Горелов снова кивнул.
– Это приказ. Я не стреляю – значит, по той или иной причине всё кончено. Либо я приду сам, либо мне уже не поможешь. Повторяю: в этом случае однозначно отход.
Горелов кивнул третий раз.
– Я пошёл. – Ефимов развернулся и в три шага скрылся среди деревьев.
– Шабаш, – шепнул Петрович и, смахнув пот с лысины, огляделся по сторонам. – Десять минут «перекур» и возвращаемся. Следить в оба!
Находившийся справа от него Прошкин понимающе кивнул головой, показал пальцами «всё спок» и, пригнувшись, выдвинулся слегка вперёд. Сел, укрывшись за деревом, вытер выступивший на лице пот. Маскхалат прилип к спине – и без того жаркий день к вечеру наполнился принесённой западным ветром влажной духотой.
Отмеренное для отдыха время подходило к концу и вдруг – движение. Тень мелькнула перед глазами совершенно неожиданно. Старший сержант замер, напряженно всмотрелся в глубину леса. Вновь движение, и вот среди деревьев показалась фигура человека. Человека с оружием. Он был совсем близко. Возможности сообщить о нем незаметно уже не оставалось.
Виктор понял: решение предстоит принимать самому. Осторожно начал поднимать автомат, почти навёл на цель и остановился – несмотря на то, что на лице неизвестного была маска, что-то в его фигуре показалось знакомым. Манера движения или то, как тот держал оружие. Наконец Виктора озарило:
«Сергей Михайлович! – испытывая немалое облегчение, мысленно воскликнул он. – Точно!» – и само собой с его губ слетело привычное:
– Чи.
Едва звук полетел по лесу, как фигура Ефимова (Прошкин уже не сомневался, что это был именно он) резко сместилась за дерево и бесшумно исчезла, словно ее и не было.
