Первый дальний поход флота показал не только наши возросшие возможности, но и вскрыл огромный ворох проблем. Исаков, руководивший походом, привез в Москву фотографии повреждений, полученных эскадренными миноносцами при возвращении в Камрань. В Арафурском море эскадра попала в район сильной зыби. Слеминг вызвал трещины в обшивке трех «семёрок». Хрупкая сталь, из которой были сделана корпуса, дала трещины, и в помещения на баке начала поступать вода. Пришлось сильно сбросить ход. Поход показал, что десять новых эсминцев не могут эксплуатироваться в открытом океане. На стапелях в Союзе ещё до войны были заложены новые эсминцы нового проекта, но они не были достроены. Сталин, которого мы познакомили с проблемой, приказал собрать, как он выразился, «большой совет».
Присутствовали контр-адмирал Першин, главком Кузнецов, адмирал Исаков, директоры всех судостроительных заводов, Судоплатов и Берия. Слово взял Сам.
– Товарищи! Первый же океанский поход нашего флота выявил непригодность к плаванию в открытом океане большой серии наших кораблей. Я не ставлю сейчас вопрос о том, кто в этом виноват. Это выяснят соответствующие органы. Я хочу поставить вопрос иначе: как и в какие сроки мы можем восстановить боеспособность четырёх наших флотов? Вопрос этот стратегический, и малейшая задержка или утечка информации может серьёзно повредить репутации Советского Союза. Что может предложить наша наука, – Сталин показал рукой на Першина, – и промышленность? – и он обвёл чубуком трубки присутствующих директоров заводов.
Затем Сталин сел и предоставил слово Першину.
– Товарищ Сталин! Я стал директором НИИ-45 уже в 1938 году, когда проект «7» и «7у» уже строился на всех верфях СССР. Тем не менее я принимал участие в его проектировании и прекрасно помню государственное задание: создать проект эскадренного миноносца на основе миноносцев типа «Новик», с большим удельным весом залпа, для внутренних морей СССР. Это и было выполнено. По всем классификаторам флотов наша «семёрка» проходит как небронированный лёгкий крейсер. Переданный нам Германией состав корабельной стали оказался излишне хрупким в местах напряжений. Но на момент строительства об этой особенности стали никто не знал.
– Я вас понял, адмирал Першин. Но как вы объясните появление кораблей для внутренних морей СССР на Северном и Тихоокеанском флоте? – спросил Сталин.
– Я затрудняюсь вам ответить, товарищ Сталин. Головной эсминец испытывали на Балтфлоте. Я читал заключение комиссии: сплошные литавры!
