— Ну как, нашел угомон на тебя? Причешись-ка, счас Сан Саныча приведу. Да фартук-то сними, господи…
— Ой, Зина, не надо приводить! Вдруг кто из знакомых едет, увидят ведь…
— Что ты заполошилась? Что заблажила-то? Дверь закроете, поговорите, а я посмотрю пока за твоими пассажирами. Ничего с ними не сделается…
Дверь в купе отворилась, заглянул какой-то мужик с красным облупленным носом.
— Хозяйка, чайку сообразить можно?
Полина хотела было встать, но Зина опередила ее.
— Со всеми надо чай пить. Нету чаю, кончился чай.
Когда дверь затворилась, Зина опять затараторила:
— Может, тебе платок мой дать? Ай нет, оставайся в своем, твой наряднее. Главное, ничего не бойся и смейся больше. Мужики, они веселых любят. Если что… и побалуйтесь.
— Ты с ума, Зина, сошла!
— Ну, будя-будя… Кульки убери. Покупки, говорю, спрячь, а то — как на базаре. Ну все, пошла я за ним.
Минут через пятнадцать она вернулась. Следом за ней в купе вошел мужчина с добрым печальным лицом.
Полина сидела смущенная, накинув на плечи платок.
«А и вправду брови красивые, — подумала она, — смоляные, густые…»
— Ну, вот, — сказала как-то уж очень скромно Зина, — у нас — товар, у вас — купец…
Мужчина улыбнулся, шагнул к Полине.
— Зинаида Николаевна сказала, что у вас можно чайку попить необыкновенного, с мятой… А я к вам с конфетами…
— Господи, да у меня ведь мяты-то нет, — растерялась Полина.
— Неужто не захватила сегодня, ай-ай-ай, — засокрушалась Зина.
Полина хотела было сказать, что мяты у нее вообще никогда не было, но увидела, что Зина за спиной у Сан Саныча покрутила пальцем у своего виска, показывая, стало быть, что она — того, плохо соображает, — и смолчала. Хотя Зина и пыталась вразумить Полину незаметно для гостя, но тому все было отлично видно в оконном отражении, и он грустно улыбнулся.
— А я, признаться, не очень-то и люблю с мятой. Давайте пить обыкновенный, только если можно по, крепче, э-э-э…
— Полина Афанасьевна, — пришла на помощь Зина.
— Можно и просто по имени, без отчества, — сказала Полина.
И Зина одобрительно закивала. Вынув откуда-то из-под полы своего кителя бутылку водки, она поставила ее на стол.
— Кутить так кутить! Это я, Сан Саныч, во всем виноватая. Смотрю — она совка, ты — орлец, она — вдовка, ты — вдовец. Дай, думаю, дело хорошее сделаю: сведу их вместе, чтобы не было скучно порознь. Вот… — Она потопталась на месте, не зная, что еще сказать, вздохнула и взялась за ручку двери: — Пошла я. Веселитесь, чего там…
