Мы с Саймоном решили, что нам никто не нужен, кроме друг друга. Мы намеревались, пока есть силы, колесить по свету, спать в палатках, а после уйти на покой. Кроме того, раз уж я не собиралась рожать ребенка от Саймона, то уж тем более не собиралась рожать его от кого-либо еще.
— Я не могу, — прошептал Адам.
Дабы убедиться, что мы говорим об одном и том же, я спросила:
— Не можешь что?
— Иметь детей.
— Ясное дело. — Я опустила взгляд на его колени. — У тебя нет подходящих органов.
— Я имел в виду, что не могу сделать ни тебя, ни любую другую женщину беременной.
Я не знала, что сказать. Можно было бы спросить, что с ним не так, но раз уж он сам не рассказал… следовало ли? Существовали ли какие-то правила, как вести себя в подобных случаях? Я понятия не имела.
Адам встал и отвернулся, словно разговор его расстроил. Может, он был ранен. Однако я не заметила никаких шрамов, а видела я почти все.
Возможно, в отличие от меня, он хотел когда-нибудь обзавестись детьми. Понимание, что их у него никогда не будет, вероятно, причиняло боль и вполне объясняло некоторую грусть в глазах.
Спрашивалось, верила ли я ему или нет?
Пока я разглядывала его напряженные плечи, назрел вопрос получше: зачем ему врать?
Не найдя ответа, я подвинулась ближе к Адаму и обняла его за талию.
— Это не имеет значения.
— Нет.
В растянутом на французский манер слове сквозил сарказм, на что, вероятно, и был расчет.
— Для нас это хорошо.
Он повернулся в моих объятиях и привлек меня к себе.
— Как скажешь.
— У нас…
Адам наклонил голову.
— Что?
Роман — звучало несовременно и слишком продолжительно, а интрижка — чересчур легкомысленно для накала того, что бушевало между нами.
— Точно не знаю, — сказала я. — Но чем бы оно ни было, это касается секса, а не любви, детей или чего-то еще, не имеющего отношения к здесь и сейчас. Верно?
— Какой мужчина откажется от такого предложения?
Адам склонил голову и поцеловал меня, целиком отдавшись объятиям. Только позже, когда мы снова лежали в постели, а сердце все еще колотилось и грудь вздымалась после очередного раунда того, чего мне действительно хотелось, я обдумала его ответ. А точнее сказать, отсутствие такового. У Адама имелась привычка отвечать на каждый мой вопрос встречным.
Да и это был не совсем вопрос, правда?
