— Да, — отвечаю я. — Да. Вижу, что это так.
— Хотя, думаю, к этому можно привыкнуть, — говорит она мне. — Спустя какое-то время, ты перестанешь считать это странным.
Я ничего не отвечаю.
— Я познакомилась с другом Томаса, его зовут Карл, — рассказывает Бланш. — Он из Берлина. Он рассказал мне, как погибла его младшая сестра, грустная история. Это случилось во время бомбардировки. Он показал мне ее фотографию, я не могла поверить, что она мертва. У нее были такие маленькие косички… — Она осторожно проводит рукой по лицу, словно его выражение может ее удивить. — Он пытался сдержать слезы, когда рассказывал.
— Бланш, ты никогда больше не выйдешь из дома, не предупредив меня, — говорю я.
— Да, — отвечает она. — Да, я понимаю. Прости меня.
— Я должна знать, где ты находишься. Если ты снова захочешь сходить на танцы, мы это обсудим.
— Да, — говорит она. — Да, конечно.
Она поворачивается, чтобы скорее добраться до своей спальни, пока я так сговорчива.
* * *
Отношу Эвелин ее утренний чай и тосты. Она сидит в кровати в своем розовом шелковом халате с прямой, как тростник, спиной, ждет. Вокруг витает запах торжества, ей не терпится что-то рассказать мне.
— Кое-кто вчера поздно вернулся домой. Птичка на хвосте принесла, — говорит она.
Я тут же представляю, что она видела меня с капитаном Леманном в саду. Меня охватывает чувство вины.
— Кое-кто поздно пришел. Я слышала машину в переулке… Не удивлена, что ты выглядишь встревоженной, Вивьен.
Ощущаю некоторое облегчение. Окна Эвелин выходят на дорогу, возможно, ее разбудил шум автомобиля.
— Это Бланш уходила, — говорю ей я. — Она ходила на танцы. Она молода, ей нужно выходить.
— Надеюсь, она не делала того, чего не должна была.
Я улыбаюсь в ответ на эту старомодную фразу.
— Уверена, что не делала, — говорю я. — Она была вместе с Селестой, своей подругой. Ты же знаешь, как Бланш любит танцевать.
Эвелин некоторое время молчит. Ее глаза стекленеют. Нить разговора ускользнула от нее.
— Кое-кто поздно пришел, — повторяет она.
— Да. Но все в порядке, — отвечаю я.
— Вокруг такая путаница. Я сбита с толку, Вивьен. А я не люблю, когда меня сбивают с толку.
— Постарайся не переживать, — говорю ей я.
Эвелин берет чашку. Дрожит ее рука — дрожит и чай в чашке.
— Куда мы катимся, Вивьен? Чем все закончится?
На это мне нечего ответить.
