— Я желаю, — рявкнул Тайтингиль, — уничтожить тебя! Убрать отсюда, чтобы жадные твои лапы никогда не касались мест, где живут светлые народы! Желаю!
— Светлые народы, — иронично молвила Цемра; голос ее тек, обволакивал, почти ласкал, почти… — Эльф, не все народы светлы. Многие из них были искажены еще задолго до тебя. Ты что же, вступишься за них всех?
— Народы все созданы Творцом. И я вступлюсь за каждую жизнь! — отрезал Тайтингиль, снова воздевая меч.
Ударил.
И вздрогнул.
Под его клинком на полу корчилась Ирма.
Ее грудь была рассечена, и багрянец бил из длинного пролома в ребрах густыми толчками. Из уголка рта тоже текла темная кровь, темная, неостановимая. Глаза, не подведенные тайными женскими красками, смотрели беззащитно, губы дрожали, не в силах сказать никаких слов.
Ирма…
Эльф невольно ослабил хватку на рукояти. И тут по его острым ушам ударил неистовый вопль оруженосца: Котяра увидел, как Тайтингиль обмер перед членистоногим ершистым мраком, и заорал откуда-то из угла, споро прыгая по стопкам гипсокартона прочь от созданных паучихой призраков:
— Не верь, светлейший, это обман, не ве-е-ерь!
Тайтингиль решительно отмахнулся мечом от морока, вдохнул воздуха. И начал протяжно выпевать заклинания, столь же древние, сколь и он сам, взятые прямо от нот и мелодий сотворения, которые выдыхал Создатель, но…
Миг — и под острием клинка уже не Ирма. Не Ирма.
Среброволосая дева, стройная и сильная, воительница и целительница, принцесса, готовящаяся стать королевой, прекрасная юная Тиа, помолвленная с Тайтингилем в незапамятном далеком прошлом, пригвожденная его клинком, набитым древними рунами — умирала. Корчилась на мече своего златого возлюбленного и растерянно, беззащитно глядела ему в глаза — голубыми, сияющими очами.
Тианель…
Тайтингиль и Тиа встретились единственный раз, и наутро, после длинной — рука в руке — прогулки у озера, пришли к королю Оллантайру, отцу ее. Тот выслушал влюбленных и дал свое согласие породниться с Домом Золотой Розы и прославленным витязем. Чуть позже.
Они согласились легко. В конце концов, и сотня лет — мгновение в жизни эльфа. Тайтингиль мог подождать. Мог. Он принял мнение великого короля и покинул его земли сразу после того, как объявили о помолвке. Тогда, пред ликом Оллантайра, он единственный раз коснулся уст Тиа.
Во второй раз он увидел ее уже вот так — убитую грубым чужим мечом, пригвоздившим ее нежное тело к плоти Эалы.
Теперь он стоял, точно так же вбив в ее живот собственный меч, и был не в силах двинуться.
