— Ну ?!
— Ну, раз уж так… — она поискала глазами вверху что-то такое, чего там отродясь не было. — Короче, — мы в расчете, да? Ты не в обиде? Ты что, блин, — разъярилась вдруг она, — в натуре ждешь, чтоб я тут извинялась?!
— Аа, ты насчет ножичка, — процедил Гиена, нехорошо улыбаясь; нож Росомахи он помнил — совсем недавно она так близко ему показывала, что любой суд признал бы это за угрозу оружием. — Я вообще-то принимаю извинения по вторникам, с часу до трех, но для тебя сделаю исключение. На колени — и в голос.
— А хи-хи не хо-хо?! — совершенно взъерепенилась Росомаха. — Иди ты в баню!..
— Только с тобой, — схамил Гиена — и едва не пропустил удар ногой; обиженная лесная деваха била не шутя, в полный контакт, но и Гиена знал кой-какие махи и отмашки, так что махала Росомаха в основном по воздуху, в котором изредка мелькал Гиена.
— Вертлявый! — фыркнула она, отпрыгнув и опять приняв стойку.
— А то! — в тон ответил Гиена.
— Заболталась я с тобой, — стойка единоборца плавно сменилась у Росомахи стойкой манекенщицы. — Чао, придурок!
— Про должок не забудь! — бросил ускользающей тени Гиена.
* * *
Эве пригодились скудные познания по доврачебной помощи — там, где Бобер пользовал раненых, она лишней не оказалась. Нашлись для нее и стоптанные кеды, и брюки (Слону впору), и рубашка с отпоротыми рукавами, ожидавшая разжалования в половые тряпки — но это все же лучше, чем ничего.
Только — только она наметилась упасть куда-нибудь мешком и задрыхнуть, как вдруг, будто чертик из коробки, перед ней возник запыхавшийся Волчок, от неудержной радости скалясь широченной улыбкой и откровенно горя счастливыми глазами.
— Ну, ты! — он не нашел других слов для приветствия. — Как сама-то ? слышь, у меня кофе есть, горячий — хочешь?
Словно не дрались над Псом, и фляжку не он ей швырял!.. Но встреча была так приятна Эве, что и ее радость открылась навстречу легким, слабым, светлым смехом усталого человека, и она мотнула головой — пойдем!..
Кофе и впрямь оказался огненным, а заварен был — чтоб мертвого поднять; Эва, обжигая губы и пальцы, пила маленькими глоточками из крышки термоса, а Волчок говорил быстро, будто боялся, что в паузе она скажет что-нибудь наотрез.
— … Не, ты понимаешь — и наши стали сюда просачиваться! Мало, правда, пришло — но команда подбирается — на отрыв! И оружие подтаскивают — вон, Вук, наш родич с Боснии, чего — то приволок такое… — он показал руками как рыбак — сорвавшуюся щуку.
