В наследство от сэра Уэзерола нам остался только небольшой дамский револьвер, который мог лишь раздразнить взрослого шимпанзе, если мы вообще его встретим. Но патер Дилоуби был в Африке не впервые и имел опыт по части охоты. На обратном пути ему нередко удавалось подстрелить какую-нибудь живность к обеду. Вдобавок погода улучшилась, нас больше не мучили дожди, и я стала надеяться, что обратный путь будет поприятнее.
- Кто же нам теперь заплатит? - сетовал доктор Миллер. - У этого старого мошенника, конечно, не было в кармане ни гроша. Очевидно, он отправился в путешествие, чтобы поправить свои дела. Неизвестно, как мы вообще доберемся до Европы.
Да, я забыла вам сказать, что у покойника мы нашли только два фунта пять шиллингов и три чековые книжки без единого бланка. Но мне все еще не было понятно, чего опасаются мои спутники. Я-то чувствовала себя в этих джунглях превосходно. Мать, очевидно, вышлет мне денег на обратную дорогу, но если потребуется - можно остаться здесь и на несколько лет. Мне казалось, что мы вернемся без особого труда.
Но я ошиблась. Тропинка, которую туземцы прорубили в джунглях, совсем заросла. Здесь все растет буквально на глазах. И там, где мы прошли, лианы, казалось, стали еще гуще и толще. Бывшая тропинка напоминала рану, которая затягивалась целительным и еще более крепким рубцом. А у нас не было ничего, кроме перочинного ножа и скальпеля из лаборатории.
- Ну и влипли мы в историю, - пробормотал, чертыхаясь, патер. - Почему он не взял с собой хотя бы радиопередатчик... Даже на этом хотел сэкономить. Как же теперь звать на помощь?
И он с яростью швырнул на землю рюкзак покойного Уэзерола, который мы несли по очереди.
Мне хотелось, чтобы мои спутники не щадили меня и не избавляли от обязанностей. В тот день я впервые почувствовала себя усталой. И мною впервые овладел страх. Но теперь я уже боялась не того, что меня обидят; я испугалась за свою жизнь.
Я сделала несколько шагов, но лианы преградили мне путь. Они стояли густой плотной стеной. Трудно представить, что мы вообще сможем пробраться сквозь эту чащу. Прислонившись к пальме, я заплакала. Попыталась разорвать лианы руками, но ничего не получилось. Ко мне подошел доктор Миллер. Он стал успокаивать меня и даже обнял за плечи. Этого еще не хватало!
- Оставьте меня в покое! - заорала я и вкатила ему две увесистые пощечины. - Неужели я убежала в джунгли ради того, чтобы уединиться здесь с вами, с таким уродом? - И я разразилась истерическим хохотом.
