Как только не измывалась над арестантом тюрьма, чем только не уродовала души!
И бунты эти, эти угрюмые, вспыхивающие то тут, то там гремучие восстания, усмирялись уже не автоматными очередями подоспевшего, до зубов вооруженного конвоя, они усмирялись тяжелой артиллерией, лязгающими танками, давящими в кровавую кашу озверевшую, потерявшую разум толпу.
И такая горькая правда была известна студентам.
Бюро ЦК ВЛКСМ одобрило подготовленные Шелепиным предложения о дополнительных мерах по работе с молодежью.
Подготовка к первой Спартакиаде народов СССР стояла на Бюро вторым вопросом. Идея, высказанная Анастасом Ивановичем Микояном, понравилась Хрущеву, вот уже целый год к спортивному первенству шла усиленная подготовка. Спартакиада СССР должна была стать плацдармом спортивных побед, кузницей будущих рекордсменов. Открытие Первой Спартакиады приурочили к открытию Центрального стадиона в Лужниках.
Заканчивая спортивную тему, второй секретарь ВЛКСМ Семичастный доложил о готовности к Олимпийским играм в Мельбурне. Еще на прошлом Бюро просмотрели состав советской делегации, ее руководителей, поддержали предложение Спорткомитета доставить олимпийцев в Австралию кораблем. Поездом сборную предполагали везти до Владивостока, а дальше — плыть. Корабли по международному законодательству являются территорией той страны, которой принадлежат, а значит, на судне можно не опасаться провокаций и тлетворного влияния Запада.
Александр Николаевич был особо красноречив. Его так и распирало от собственной значимости, потому как вчера Шелепина вместе с Фурцевой, Брежневым, Шепиловым, Поспеловым, Серовым и Руденко, включили в комиссию по расследованию обстоятельств позорных политических процессов 30—50-х годов. Комиссия должна была установить, виновны ли маршал Тухачевский, глава правительства Рыков, «любимец партии» Николай Иванович Бухарин и заместитель председателя правительства Вознесенский в предъявленных обвинениях. В тот же день из Секретной части ЦК к Шелепину поступили объемные тома следственных и судебных документов. Эти действия предпринимались Хрущевым для преданья гласности бесчеловечных Сталинских преступлений. Хрущев требовал реабилитации, как отдельных людей, так и целых народов. Тем самым Первый Секретарь хотел восстановить законную справедливость и упрочить свой авторитет. Чтобы в полный голос заявить о творящемся беззаконии, нужны были неопровержимые доказательства, предъявленные не случайными, а известными в народе людьми. Александр Николаевич не удержался и все-таки обмолвился перед подчиненными информацией о создании правительством и Центральным Комитетом такой авторитетной комиссии.
