— Доминдальничались?! — испепеляя Серова взглядом, прошипел Хрущев. — Куда глаза твои смотрели?!
Серов потупился:
— Это ваш доклад такой переполох наделал, как-то узнали о его содержании.
— Доклад! Переполох! Лучше скажи, что проспал!
Генерал армии понимал, что его недоработка в происшедшем очевидна.
С 1954 года, каждый март, в Грузии начались стихийные выступления, так называемые «дни памяти Сталина», приуроченные ко дню его кончины. Проходили они спокойно. Постоят со свечками, попоют, скажут скорбные слова и разойдутся. Иногда два, а иногда три дня поминали вождя всех времен и народов.
«Ну, сука, начальник Тбилисского Управления! — негодовал Иван Александрович. — Ситуацию упустил!»
Грузинский КГБ сообщал в Москву, что настроения у народа спокойные, предпосылок к волнениям нет.
В хрущевском кабинете на Старой площади были Булганин и Микоян. Анастас Иванович сидел рядом с Первым Секретарем, а Булганин занял самый дальний угол. Потом подъехал Жуков.
— Войска приведены в боевую готовность! — доложил он.
— Что с китайцами? — Хрущев исподлобья взглянул на Серова.
— Самолет летит. Мжаванадзе сообщил, что толпы прорываются к телеграфу, чтобы послать в ООН, в Вашингтон и Лондон телеграммы с требованиями не признавать правительство Булганина, требуют на этот пост Молотова. Хотят вернуть историческую славу Сталину, собирают подписи на обращение грузинского народа в Центральный Комитет об отстранении Хрущева и Булганина от должностей, с последующей передачей суду, — заунывно сообщил Серов.
— Слышал, Коля, и до нас добираются! — оскалился Хрущев.
— Слышал! — глухо отозвался председатель правительства. Вид у него был подавленный.
— Не пускать смутьянов никуда! — закричал Никита Сергеевич, вскочил и побежал по кабинету. — Я им устрою — Сталин! Я им устрою — Молотов! Это провокация врагов Советской власти! Это заговор!
— Мятежники в кольце, — отрапортовал Жуков.
— Разогнать! Никаких снисхождений! Стрелять! — выпалил Хрущев и, добежав до конца кабинета, застыл над неподвижной фигурой Булганина. — Так говорю, Николай Александрович?!
— Так, — тихо отозвался тот.
— Выполняйте приказ председателя Совета министров!
— Есть! — отчеканил Жуков.
— Кто у тебя, Георгий, там будет за старшего?
— Малиновский.
— Родион не слюнтяй! Пусть действует! — Никита Сергеевич снова развернулся к Булганину. — Я спать поехал, теперь ты командуй!
Не проронив больше ни слова, Хрущев выскочил из кабинета. Приехав домой, он достал из буфета бутылку водки, налил полный стакан, залпом выпил и завалился в кровать.
