— Сразу не помиришься. Молотов ни с кем мириться не хочет, даже со мной! Ходит, злыми глазами шарит, все с подковыркой, с подвохом!
— Попей чайку! — придвинула чашку супруга.
— Мне, Нинуля, так взбитых сливок хочется! — Никита Сергеевич несчастно сложил губы трубочкой.
— Жирнища какая! — всплеснула руками Нина Петровна.
— Эх, Нина, один раз живем! — вымаливал лакомство муж. Он патологически обожал сладкое, а от взбитых сливок, можно сказать, дрожал.
— Чего Сережа не идет?
— Он к Леле собирается.
— Ну, пусть, пусть, она вроде девка приличная.
— Испанка, — заметила мать.
— Во парню свезло! — скривил слащавую гримасу отец.
— Оставь свои мужицкие штучки! Не уподобляйся Булганину! — отрезала жена.
На стол подали взбитые сливки и мисочку с черносливом. В другой фарфоровой посудинке розовело смородиновое варенье, еще принесли толченый грецкий орех. Урча как кот, Хрущев потянулся к лакомству.
Нина Петровна села напротив.
— Маленковскую дачу достроили, — уничтожая сливки, поведал муж. — Но ехать туда Егор отказался.
— Это его Лерка не пускает, не желает рядом с нами жить. Она теперь у меня враг номер один.
— Номер один, номер два, что за ерунда! — пробормотал супруг. — Не едут и черт с ними! А дача пригодится, найдем, как использовать. Вот возьму и Фурцевой отдам.
— Только не Катьке! — напряглась Нина Петровна. — Все потакаешь, все балуешь!
— Ладно, Фурцевой не дам, пусть в резерве стоит, — подчинился Никита Сергеевич и отставил в сторону пустую креманку. — А Маленков, ишь, гусь — не поеду!
— Затаился, — подсказала Нина Петровна.
— С Маленковым совсем противно стало. Жаль, я его из Президиума не выпер, а ведь мог дожать!
— Разве не Молотов за Георгия вступился?
— Я особо не настаивал, маху дал. Ничего, разберемся. Мне б, Нина, Съезд провести. Столько я жду от этого Съезда! Ребят своих в Президиум проведу, Леню Брежнева, Аристова. Разбавить надо наше гнилое винишко! Не случайно Сталин в Президиум новичков сунул, с расчетом. Вот и я с расчетом. Без расчета теперь нельзя, а то и самому места не останется.
— Не переусердствуй с молодыми.
— Не переусердствуй! — передразнил Никита Сергеевич. — Много ты понимаешь!
— Хватит командовать, я тебе не подчиненный! — отрезала Нина Петровна.
3 января, вторник
Часы пробили десять вечера. Никита Сергеевич выбрался с дивана — телевидение закончило на сегодня работу, и перебрался из гостиной в столовую, где с вязанием сидела жена.
— «Пять минут, пять минут, бой часов раздастся вскоре!» — напевал он.
