— На месте первопрестольная! — потупился генерал, именно ему было приказано в случае прорыва врага взрывать и жечь Москву-матушку.
Жуков подошел к печи, открыл чугунную дверцу топки и стал раскладывать внутри березовые полешки.
— Эй, поджигатель, дай огоньку! — скомандовал он.
Иван Александрович послушно подал спички. Низко наклонившись, маршал поджег бересту.
— Знаете, сколько у Ивана орденов Ленина? — вдруг спросил Жуков.
— Сколько?
— Шесть.
— Ого! — округлил глаза Булганин, у которого был всего один Ленинский орден.
— И у меня шесть, — проговорил Жуков. — А орден Красного знамени у тебя есть?
— Есть.
— Сколько?
— Пять, — смущенно ответил Серов.
— И у меня пять! — отозвался Георгий Константинович. — Смотри, какие с нами люди!
Серов жалостно смотрел на Хрущева, чтобы тот не дал его в обиду.
— В сорок первом обделались, — не реагируя на генерала, высказался Никита Сергеевич. — Сталин тогда купился на сладкие гитлеровские обещания!
— Они с Гитлером были лучшие друзья, — заметил Анастас Иванович. — Не верил Иосиф, что Гитлер нападет. С тридцать девятого года Советский Союз был реальным фашистским союзником. На Германию приходилось 55 % экспорта, по некоторым позициям, таким как нефть, металл и зерно, доходило до 80 %.
— А сколько немецких военных кораблей в наших портах стояло? Мурманск целиком был немцами забит. Фашисты свободно пользовались Севморпутем. А хваленый адмирал Кузнецов ходил под ручку с гросс-адмиралом Редером! — раздражался Жуков. — Сколько сигналов шло: Гитлер стягивает к границе войска, летом фашист атакует! Даже дату начала войны называли, а Сталин молчал!
— Скажи, Георгий, как ты в такую панику порядок в Москве навел? — обратился к Жукову Булганин, которому не терпелось снова выставить себя героем.
— Порядок одним движением курка наводится, забыл, что ли?
При Жукове дисциплина была железная. Николай Александрович поднял рюмку:
— За маршала Победы Георгия Константиновича Жукова!
Все взяли бокалы и выпили. Булганин придвинул глиняную плошку с солеными помидорами и, подцепив ближайший, целиком отправил в рот.
— То, что надо! — с набитым ртом нахваливал председатель Совета министров.
— Не забыли, как товарищ Сталин помидорами бросался? — припомнил Микоян.
— Он чем угодно бросался: и помидорами, и огурцами! — закивал Николай Александрович. — Один раз мне в лоб котлетой угодил. Ну, смеялся, подлец!
При слове «подлец» присутствующие стали истошно хохотать.
— Раньше никому бы в голову не пришло назвать Сталина подлецом, — вытер непокорную слезинку Анастас Иванович.
