— Ясно.
— Прибыв на место, вы пойдете на железнодорожную станцию, сядете на первый же нью-йоркский поезд и сразу купите прямой и обратный билеты на пароход. До отплытия парохода «Виктория» у вас останется восемнадцать часов. Проведите это время на борту парохода, в своей каюте. Во время путешествия как можно меньше общайтесь с пассажирами. Если угодно, сошлитесь на морскую болезнь.
— Мне не потребуется притворяться.
— Хорошо. Пароход причалит в Гамбурге, где вы купите транзитный билет первого класса до Вены. Впрочем, все это вы знаете, к тому же в вашем бумажнике лежит подробная письменная инструкция. Вы освежили свои познания в немецком языке?
— У меня хороший немецкий. Вы это тоже знаете. Что будет, если я вовремя не вернусь в пакгауз?
Гринберг пожал плечами:
— Вот этого мы не знаем.
— Выходит, что я окажусь в мире, в котором мой отец — всего лишь маленький мальчик?
— Опять вы со своими парадоксами, — возмутился Зви. — Не советую. Это пагубно для вас и вашего рассудка.
— С моим рассудком все в порядке, — заверил я его. — Человек, стоящий одной ногой в преисподней, может не беспокоиться о своем рассудке. Вот тело мое меня беспокоит.
— Осталось четыре минуты, — мягко напомнил Гринберг. — Не могли бы вы подняться вот сюда, Скотт? Встаньте точно между электродами и прижмите саквояж как можно плотнее к телу.
— Сигары! — вспомнил я. — Боже, у меня нет с собой сигар!
— В то время сигары были лучше. Настоящая Гавана. Там и купите. А сейчас займите свое место!
Я схватил саквояж, поправил шляпу дедушки Гринберга и встал на указанное место.
— Займемся ногами, — сказал Гринберг, опускаясь передо мной на колени. Он пометил яркой краской пятки и подошвы моих ботинок. — Теперь не двигаться.
— Три минуты, — сообщил Голдмен.
— Вы выглядите чертовски эффектно в этом костюме и шляпе, — восхитился Зви.
— Долго меня не будет? — попытался выяснить я. — Я имею в виду ваше время. Сколько вам придется ждать моего возвращения?
— Ждать мы не будем. Если вам суждено вернуться оттуда, то вы не тронетесь с места и останетесь тут.
— Бред какой-то.
— Нет, это очередной парадокс, — пояснил Зви. — Я предупреждал вас — не думайте об этом.
— Две минуты, — сообщил Голдмен.
Зви положил руку на выключатель. Губы Голдмена беззвучно шевелились. Он то ли молился, то ли отсчитывал секунды.
— А вдруг что-нибудь окажется на пути? — сказал я неуверенно. — Какие-нибудь тюки, ящики. Как же смогут уместиться в одном и том же пространстве два тела. Меня просто расплющит?
