Заговор Мурман-Памир | страница 73
Один из скачущих камнем ринулся с откоса. В середине откоса лошадь параллельно поезду скакала, невольно наклоняясь в сторону провала. Так велосипедисты, эксцентрики, описывая круги на покатой корзинке, наклоняются внутрь корзинки, к центру. Всадник выхватил красный платок и повязал им голову. Выстрелы из поезда смолкли.
Всадник вылетел на рельсы в нескольких шагах позади поезда, за ним вырвался на легком коньке мальчуган в цветном халате.
Один из джигитов преградил было узкую песчаную дорожку, но полетел с невысокой насыпи от удара прикладом карабина по лицу.
Великолепная лошадь киргиза в красном платке изо всех сил нагоняла поезд. Вот она поравнялась с последним вагоном. Наглухо закрытая дверка площадки открылась. Несколько рук протянулись к всаднику. Из кустов пули непрерывно звонко шлепались в окна и в стенки вагона.
Мальчуган опередил киргиза, вскочил на колени в седле и легким прыжком очутился на площадке. Лошадь бежала одна.
– Прыгай, ата!.. прыгай! – кричал мальчик.
Киргиз поравнялся с площадкой, и схватился за перила. Лошадь скакала рядом с поездом, точно соразмеряя ход. Наконец, и киргиз очутился на ступеньках.
Лошади сбежали вниз. Дверцы захлопнулись. Весь поезд затрещал выстрелами в направлении преследователей. Завыл пулемет. Вместе с тем поезд как раз в этот момент прошел перевал и понесся вниз со все возрастающей скоростью.
Джигиты сгрудились на линии и некоторое время в остервенении скакали следом за поездом. Но расстояние все увеличивалось. Наконец, они остановились, посовещались минуту и, повернув коней, вихрем унеслись в сторону Коканда.
Ночью по горной дороге, ведущей из Ферганской долины в Ташкентскую, скакал узбек в надвинутой на глаза чалме. Лицо трудно было различить. Выделялась черная прямая борода. Одежда и седло были богато украшены.
Горный путь из Ферганы в Ташкент несколько раз короче железнодорожного, делающего большой крюк.
Несмотря на поздний час, кишлаки блестели навстречу всаднику разноцветными фонариками и дымились запахом жареного, потому что в дни весеннего месяца Рамазана от вечерней зари ежедневно до 12-ти часов ночи «Томаша» – умеренно пьют, неумеренно едят и веселятся.
Всадника окружили продавцы цветов с плоскими корзинами, полными огромных роз, на голове и с обязательной розой за ухом…
Продавцы чилима предлагали потянуть из большой трубки клуб ароматного дыма редкого табака, а может быть и анаши.
Но неизменно всадник протискивался сквозь толпу и скакал дальше. За полночь все стихло. Он проезжал мертвые пустые деревни. Когда звезды стали меркнуть, он был высоко, высоко, у перевала, почти в небе, смертельно бледном, одинокой точкой между скал.
