Спешить было необходимо. Коротая досуг в пути разговорами, Бурундук точно выяснил местонахождение аула, в котором русский шайтан производил опыты: небольшая долина в ближнем Памире невдалеке от ледяного озера Кара-куль. Нашел долину на имевшейся карте, нашел и путь, по которому надо было идти к ней.
Но Бурундук спешил бы и осторожнее был, если б знал, что в расстоянии трех дней пути позади него на лошади, украшенной сбруей кованого серебра, в расшитом седле, едет стройный молодой всадник, с небольшой черной в колечках бородой, на правильном, почти арийском лице.
В кишлаках и аулах этого всадника окружали знаками почета и внимания. Он же, закусив губы, хмуро спрашивал:
– Кто видел русского и мальчика, с ними Ходжимрота и Рахманкуля из Оша?
И всюду получал точные сведения.
Только быстрота хода избавляла временно путников от встречи с ним.
Назир-таш…
Ну, и местечко! Брр…
Дорога, словно в кольцах, сжата провалами и утесами. Бездны открывались под ногами. Иззубренные, осыпавшиеся пасти, полные зубов, источенных временем. Луна, небывало огромная, сияла и змеилась в гладких, отполированных осыпями, скатах.
На рысях прошли стиснутый шапками скал мрачный перевал. Ниже дремало утопленное в луне селение.
– Эффенди позволит здесь остановиться, здесь у нас ашне (приятели)!
– Нет, вот вам на чай, если проедем не останавливаясь!
Селение проскочили даже на карьере, словно тени, ни одна собака не пролаяла.
Медный рассвет.
Прошли ложбину, до краев наполненную туманом, углубились в новую чащу скал. Отлегло от сердца. Надолго ли?
А через два дня всадник, на расшитом седле, кусая губы, щипал бороду, сгонял тонкие брови в одно зловещее пятно на лбу:
– Кто же видел русского и мальчика, с ними Ходжимрота и Рахманкуля из Оша?
– Прости, повелитель, такие не проезжали!
Только старуха подошла, доставая рукой землю.
– Перед рассветом проскакало четверо, как шайтаны, прости, светлый, как звезда Иштар, думали, пастухи!
– Джелдошляр, бездельники! Чумы на вас нету.
Зацокали копыта.
Еще через несколько дней. Как это случилось? Бурундук узнал, что за кучей бедных провшивевших юрт дорога разветвляется.
– Эффенди, есть отсюда дорога на ту сторону, прямо через скалу, а есть другая, два дня обходу. Где эффенди пожелает пройти?
– Конечно, прямо, зачем вы спрашиваете.
– Эффенди говорит, не зная сути дела. Надо увидать прямую дорогу.
Увидели. Остановились. Подумать, действительно, не мешало.
Прямая дорога с места уходила почти вертикально вверх. Желоб, набитый толченым снегом. Кони храпели и косили глазом.
