— Значит, ты моряк, — пробормотал гном.
Уайатт коротал время, играя пером своей шляпы. Он поднял голову и кивнул:
— А ты гном.
— Интересно, как ты догадался? — ухмыльнулся гном. — И что ты натворил?
Уайатт не видел причин что-то скрывать. Обычно люди лгут с прицелом на будущее, но Уайатт сильно сомневался, что оно у него есть.
— Я виновен в уничтожении Тур Дель Фура, — скромно казал он.
Гном явно заинтересовался его признанием:
— В самом деле? И какой его части?
— Всего города, точнее, Делгоса, если хорошенько подумать. Иными словами, когда Друминдор перестал действовать, порт был обречен, как и весь Делгос.
— Ты уничтожил целую страну?
— Можно и так сказать.
Уайатт с печальным видом вздохнул, кивая головой. Гном продолжал завороженно разглядывать Уайатта.
— А как насчет тебя? — спросил Уайатт. — Что сделал ты?
— Я пытался украсть кинжал.
Теперь пришел черед удивляться Уайатту.
— Да неужели? Всего лишь кинжал?
— Конечно, но не забывай, что ты имеешь дело с гномом. Тебе просто дали бы по рукам. Ты всего лишь уничтожил целую страну, а меня скорее всего отдадут на растерзание диким псам.
Дверь в камеру распахнулась, и Уайатт понял, что он видит перед собой императрицу Модину Новронскую, хотя никогда прежде с ней не встречался. Она вошла в сопровождении стражников и худого человека в щегольском парике.
— Вы оба виновны в преступлениях, заслуживающих смертной казни, — сказала Модина.
Уайатта удивил ее голос. Он ожидал услышать ледяной тон, пронзительное превосходство, характерное для представителей высшей аристократии. Однако императрица говорила, как молодая девушка.
— Уайатт Деминталь, — произнес официальным тоном худой человек в парике, — за злоумышленные деяния, которые привели к вторжению в Делгос морских гоблинов и уничтожению Тур Дель Фура, вы признаны виновным в государственной измене и приговариваетесь к смертной казни через обезглавливание. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.
Затем императрица повернулась к гному. И вновь заговорил худой человек в парике:
— Гном Магнус, за убийство короля Амрата ты приговариваешься к смерти. Ты будешь немедленно обезглавлен.
— Похоже, ты не обо всем мне рассказал, — попенял Уайатт гному, который в ответ буркнул нечто невнятное.
— Ваша жизнь подошла к концу, — сказала Модина. — Как только я покину эту камеру, палач отведет вас на плаху, где состоится казнь. Вы хотите что-нибудь сказать перед моим уходом?
— Моя дочь невиновна, — воскликнул Уайатт. — И Эльден, такой большой парень, который за ней присматривает, тоже. Я прошу вас, пожалуйста, не наказывайте их.
