Все бросились убеждать замполита:
– Чего Вам стоит – человек гибнет! План горит! и т. д., и т. п.
– Товарищи, – взмолился замполит, – У меня же – семья, дети. Сейчас не время…
– Самое время! – заорал из котла Киреев и прибавил такое, что даже видавший виды Петрович искренне пожалел замполита. Фраза, произнесенная разгневанным человеком в минуту отчаяния, многократно усиленная корпусом котла сотрясла судно. Замполит сник, злополучное разрешение было подписано и скреплено штампом: «ВЗНОСЫ СДАНЫ».
К сожалению, в трезвом виде о тов. Кагановиче орденоносец никогда рассказывал, а так как судовой врач категорически запретил Гранитову пить, возникла потребность в получении еще одной справки. Доктор оказался человеком покладистым, и в течение пяти минут в диагнозе кочегара произошли кардинальные перемены. Оказывается, больной излечился настолько, что исключительно в лечебных целях смог принял целую бутылку заветной микстуры большими основательными глотками. После первого глотка орденоносца в сердце Киреева закралась надежда и с каждым последующим – стала перерастать в твердую уверенность.
Гранитов оторвался от пустой бутылки не сразу, задержав ее на финише еще на минуту-другую. Движения жидкости не наблюдалось, он осмотрелся и, наконец, изрек:
– У тов. Кагановича на железной дороге такие случаи были, – он вновь внимательно изучил опустевший сосуд и продолжил, – Если человек застрял в котле, нужно до гола раздеться и вымазаться солидолом…
О том, как тов. Каганович раздавал железнодорожникам солидол, присутствующие уже не услышали по причине полной амнезии оратора.
Через час все было готово к извлечению тела. Покрытая толстым слоем солидола голова инспектора показалась над горловиной. Конечно, голова проходила и без солидола, но желание выйти на свободу было так велико, что такая мелочь не имела никакого значения. Всеобщую эйфорию оборвал Петрович:
– Хочешь выбраться – подписывай акт! – и протянул голове лист бумаги.
– Но мои принципы?!! Через них я никогда не переступлю! – взвыла голова.
– Не переступишь – не вылезешь, – вдруг ожил замполит, – Вы только поглядите на это пугало!..
Вид был и впрямь из фильма ужаса – болотного цвета голова с обезумевшими глазами возвышалась над пробившимся сквозь краску телом русалки. Дополнял натюрморт уже знакомый нам Семен, пытаясь собственным телом прикрыть рыбий хвост.
– Он через свои принципы не переступает! – не унимался замполит, – Я из-за тебя через партию переступил…
