Бабич, как ему тогда показалось, начал обстоятельно излагать доводы:
— Первое, значит… Ращупкин из запаса, пожилой человек.
— Ему, между прочим, тридцать три года, — усмехнулся командир. — На пять лет моложе меня. Значит, я по твоим понятиям, боцман, вообще глубокий старец?
Петр растерялся и умолк.
— Ладно, старшина, продолжай. Только покороче, — поторопил командир.
— Детей у Ращупкина — пятеро. Я же человек холостой, вырос без матери, плакать по мне, в случае чего, некому…
Недоткин резко встал.
— Ну, ты мне тут похороны не устраивай! Холостой, женатый… Какую карусель развел! А насчет отправки — ладно, будь по-твоему. Можешь идти. — И уже в спину Бабичу крикнул:
— Назад-то живым возвращайся, холостяк!
Наверное, болью и гордостью отдалось в сердце капитана 2 ранга Недоткина известие о подвиге «пятерых бессмертных». Может быть, с грустью подумал он: «Не выполнил моего наказа холостяк Бабич. Не вернулся живым назад…» Ведь он не знал, что Петр Владимирович остался жив.
…Никогда раньше не знал бессонницы Бабич. А последнее время что-то плохо стал спать. То ли старые раны беспокоят, то ли возраст такой, когда воспоминания о давнем, пережитом, ворочаются в тебе, как застрявшие у самого сердца осколки.
Лежит, уставившись широко раскрытыми глазами в темноту, и плывут перед ним, как на экране, будто кадры давно виденного фильма, события восемнадцатого дня, августа 1945 года…
…Петр достиг подножия высоты вместе с Анатолием Ударцовым, Николаем Кондрашиным и Николаем Согуновым. Там же сосредоточились и другие десантники.
Метрах в тридцати-тридцати пяти от них в наспех выдолбленном окопчике лежал замполит батальона морской пехоты первого броска Аполлон Павлович Перм, с которым Петру не раз приходилось встречаться. Этот спокойный, немногословный человек своим мужеством и личной храбростью завоевал уважение бойцов. Вот и сейчас он поднялся, чуть пригнувшись, направился к группе воинов, среди которых был Петр Бабич. Японские пули поднимали фонтанчиками пыль вокруг него, высекали искры из гранитных валунов.
Матросы, затаив дыхание, следили за его перебежкой. Наконец, тяжело отдуваясь, Аполлон Павлович упал рядом с Бабичем. По покрасневшему лицу замполита струйками стекал пот, но глубоко сидевшие глаза искрились веселым блеском.
— Ну, как вы тут? А на обратных скатах высоты японцы накапливают танки… Будьте внимательны! Любой ценой надо сдержать натиск противника, не пропустить машины в тыл нашим подразделениям.
