— Наконец-то! Ждем, ждем… Радиограмму еще днем получили… Корнев, — представился он Ивану.
— Кобзарь. Мне бы командира, доложить о прибытии.
— Я и есть командир, — усмехнулся моряк. — Лейтенант Корнев.
Несколько растерявшийся Иван тут же доложил, что, мол, прибыл для прохождения дальнейшей службы.
Конечно, доклад получился не совсем по форме. Ведь Корнев уже держал в руке щепку, намереваясь очистить ботинки от налипшей на них грязи. А у Кобзаря висел за спиной съехавший набок вещмешок. Обоим стало неловко.
— Устраивайся, а там поближе будем знакомиться, — предложил командир.
Пока Кобзарь укладывал вещи в тумбочку, завязался разговор с матросами: откуда, где учился, играет ли на гитаре. На столе появилось традиционное домино, послышались шутки, смех, кто-то взял в руки гитару. И вскоре Иван забыл, что за окном грязь, ветер, холод. Глядя на окружавших его моряков, он с облегчением думал: «А хлопцы вроде ничего…» Ему почему-то больше других понравился невысокий добродушный парень, которого все называли «Огарком».
Ветер усиливался, протяжно завывая. В сгустившейся за окном темноте качались кусты.
— Пойду проверю, не текут ли крыши, — проговорил лейтенант Корнев, натягивая на плечи звенящий как жесть брезентовый плащ.
Он ушел, а все остались молча прислушиваться к реву непогоды. Когда лейтенант вернулся, вслед за ним в комнату ворвались шум и свист ветра, пахнуло холодом и сыростью. Сбросив плащ, он направился в свою каморку, как называли ее на батарее, — каюту. Пора было укладываться спать.
…Иван Кобзарь заснул под несмолкаемый вой ветра, тревожный шелест океана и порывистый плеск дождя. Глубокий сон нарушил ночью «Огарок», стоявший вахтенным. Ворвался в казарму с надрывным криком:
— Крыша! Крышу сорвало!..
Все вскочили, спросонья не соображая, в чем дело.
— Какую крышу?
— На складе…
Едва он проговорил это, как моряки, — кто наскоро на-девая брюки и ботинки, а кто и босиком, в одних трусах, повыскакивали под хлещущие потоки дождя.
Холодные струи обрушились на Ивана. Скользя по грязи и больно спотыкаясь о камни босыми ногами, Иван бежал, не разбирая дороги. Раз — и налетел на лейтенанта.
Разглядев его, Корнев проговорил торопливо:
— Кобзарь, беги с Огарковым за скобами! Живо!
— Есть! — И Иван понесся вслед за «Огарком».
Сорванная ветром крыша склада чудом держалась одним углом на опорном столбе, другим свисала чуть не до земли. Поднять ее, поставить на место и закрепить под бушующими порывами ветра и дождя оказалось делом нелегким. Да лейтенант еще подгонял.
