— Не понял. Повторите.
У Ильичева на лице выступила испарина.
«Что такое? — заволновался он. — Почему меня не понимают?»
— Ильичев, подойдите ко мне, — позвал его командир.
Свернув флажки, Петр направился к нему.
— Ну что, так и не догадались, почему ваши сигналы не могут принять?
— Никак нет…
— Очень просто. Быстрота у вас идет в ущерб четкости. Торопитесь и сильно искажаете знаки. Где тут разобрать ваши каракули! Повторите еще раз, только медленней.
Теперь руки Петра двигались плавно, неторопливо. И с соседнего корабля ему ответили. Завязался долгий беззвучный разговор.
На разборе командир похвалил Ильичева за упорство и старательность.
— Я понимаю, — говорил он, обращаясь к Петру, — вам хотелось действовать в быстром темпе. Но потерпите. Со временем, после настойчивых тренировок, и это придет. — Он обвел взглядом всех. — На предыдущем занятии я говорил, что сигнальщик — глаза корабля. Скажу больше: не только глаза, но и язык. Изъясняется он по-особому: днем флажками, ночью световой сигнализацией. Очень точный язык… Вот вы и вдумайтесь в это.
С той поры Петр Ильичев стал считать сигнальщика одним из самых нужных людей на корабле.
Заветная мечта юных лет превратилась в действительность. Флотская служба Ильичева проходила в учебном подразделении, расположенном у самого моря. Петр готов был часами любоваться изменчивым цветом воды, слушать музыку волн, набегающих на берег. Его мысли уносились туда, где на горизонте край моря сливался с небом. Море казалось бескрайним и добрым.
Но однажды он вполне осознал его грозную силу. Это случилось во время занятий по гребле.
Шлюпка ушла далеко от берега, и тут как-то сразу вдруг изменилась погода. Подул резкий ветер, волны увеличивались с каждой минутой. И таким беспомощным почувствовал себя Ильичев перед разбушевавшейся стихией! Особенно когда шлюпка начала взлетать на гребни волн, а потом проваливаться куда-то вниз.
Стиснув зубы, Петр греб, стараясь попадать в лад взмаха весел остальных товарищей, но волны мешали, и весла то глубоко зарывались в воду, то скользили по запенившимся гребням воли.
Командир то и дело выкрикивал:
— Навались! Разом!
А на берегу он заметил:
— Это еще ничего, на море и не то бывает.
— Да, веслом авралить — не ложкой тралить, — глубокомысленно изрек один из матросов — кок.
— По морю плыть не кашу варить, — в тон ему произнес командир.
Это вызвало общий смех. Началось безобидное подтрунивание друг над другом, подначки, на которые моряки такие мастаки.
