Почему он раньше ничего не заметил? Может быть, за несколько дней так привык к колючей Фуллер, что разучился видеть женщину? Теперь же, очутившись рядом в таком месте, где она чувствовала себя свободно, понял, что его неудержимо тянет к ней.
– Предупреждаю, я мастерски разогреваю консервированные супы. Многие девушки пали жертвами моей чудесной куриной лапши.
Меган хихикнула. Доктор Фуллер в самом деле хихикнула! Сойер понял, что ему нравится ее беззаботный смех. К нему, пожалуй, и пристраститься недолго!
– Да уж, не сомневаюсь. Постараюсь держать себя в руках. Очень вкусно! Но крепко.
Сойер принялся за еду. Да, консервированный суп оказался невкусным.
– Знаете, без атрибутов доктора Фуллер – халата, очков, гладкого пучка – вы выглядите невозможно молодо. Трудно поверить, что возглавляете научно-исследовательский отдел в такой компании, как «Сайбердин».
– Мне двадцать девять лет. – Видимо, она заметила его замешательство. – Я поступила в колледж в четырнадцать лет, окончила в шестнадцать. В двадцать окончила аспирантуру.
– А магистратуру?
– Сначала получила степень магистра, потом две докторские.
– Совсем юная!
– Ну да, двадцать мне исполнилось уже после того, как я окончила аспирантуру.
– Двадцать? – рассмеялся Сойер. – Так много? Да вы просто бездельница!
– А знаете, на это намекал один из моих оппонентов на защите.
– Что вы бездельница, поскольку не успели защитить две докторские диссертации в Эм-ай-ти, пока были подростком?
– Ну да.
– Нелепость какая-то.
– Нет, он прав. В последнем семестре я замедлила темп, не зная, чем лучше заняться после учебы. В Эм-ай-ти мне было хорошо.
– Наверное, во время учебы чувствовали себя не как большинство студентов.
– Да, я всегда была немного странной. Белой вороной.
– Вот уж не поверю! Не может быть.
– Никто толком не знал, что со мной делать. С одной стороны, я была вундеркиндом и могла в уме решать сложнейшие математические задачи. С другой стороны, не знала популярных исполнителей и густо краснела, когда при мне ругались.
– А ваши родители?
– Они развелись, когда я была маленькая. Отца толком не видела. Мама повторно вышла замуж. Отчим хороший человек, но у них свои дети, на двенадцать лет моложе меня. Мама не могла опекать меня, когда я училась, на ее попечении были два дошкольника. Нет, на самом деле мне жилось неплохо. Никто не обижал меня. И докторантура – именно то, что требовалось моим мозгам.
– Все так, но, похоже, вам там было довольно одиноко.
