Все уставились на него. Линетта открыла рот от удивления и, кажется, впервые лишилась дара речи.
Мама взмолилась:
— Рик!
Но отец только нервно рассмеялся и заявил:
— Да я просто пошутил! Хотя с этими людьми явно что-то не так. О, прости меня, Чет. Я забыл. Их девчонка напоминает тебе о Рене.
— Рик! — повторила мама, только на этот раз она была в ярости.
— О, Пэтси, успокойся. Твой отец перебарщивает, пытаясь устыдить меня за критику соседей. Но сумасшедший брат вовсе не оправдание. У других бывают проблемы и посерьезней, но они ухаживают за своим двором. Как можно жить в таком бардаке?
У дедушки вспыхнули щеки, но голос был холоден, как лед, когда он заговорил:
— Этот дом им не принадлежит, Рик. По закону содержать дом должен землевладелец, но он этого не делает. А поскольку на отце Джули еще и его больной брат, все их сбережения уходят на его содержание, а это совсем не дешево.
Мама очень тихо спросила:
— Почему они не поместят его в государственное учреждение?
— Подробностей я не знаю, Пэтси. Может, нет никаких государственных учреждений? А, может, они считают, что в частном пансионате ему лучше?
— Есть, — вмешался отец, — есть государственные лечебницы, и если они не хотят отдавать его туда, это их выбор. Не наша вина, что в их семье какие-то хромосомные отклонения, и нечего меня стыдить за то, что...
Дедушка ударил кулаком по столу и, привстав, грозно сказал:
— Хромосомы тут ни при чем, Рик! Это произошло из-за недостатка кислорода при рождении.
Затем дедушка немного понизил голос, но от этого его слова прозвучали еще убедительнее:
— У дяди Джули пуповина обмоталась вокруг шеи. Дважды. Он был совершенно здоровым ребенком, а тут возникли необратимые повреждения мозга.
У мамы вдруг началась истерика. Она рыдала, ее руки тряслись. Папа пытался успокоить ее, но безрезультатно. Она вскочила со стула и буквально вылетела из столовой. Папа поспешил за ней, бросив на дедушку такой злой взгляд, которого я в жизни не видел.
Линетта вытерла рот салфеткой и тоже вышла из-за стола со словами:
— Это не семья, а какая-то ошибка природы.
И вот мы с дедушкой остались одни за столом, заставленным остывшей едой.
— Ух-ты, — вырвалось у меня. — Я и понятия не имел.
— Ты и сейчас не имеешь, — ответил мне дедушка.
— В каком смысле?
С минуту дедушка молчал, а потом наклонился ко мне и сказал:
— Как думаешь, почему это так подействовало на твою маму?
— Я... я не знаю. — Я слабо улыбнулся и добавил: — Потому что она — женщина?
