Горячая вода хлынула из крана как водопад, наполняя ванную клубами пара. Марта аккуратно вылила в воду колпачок пены — подарок от отеля — и вдохнула искусственный аромат, распространившийся по ванной комнате. Минуту подумала и вылила весь бутыль: если уж делать пенную ванну, так пусть хоть пены будет вдоволь. Питала ли она надежды на то, что пенные пузырьки смоют все ее терзания? Возможно, что и так.
Обернувшись к зеркалу, она протерла на нем окошко от осевшего пара размером с ладошку и посмотрела на свое лицо, обрамленное капельками конденсата. Глаза — уставшие, с темными кругами, не считая размазанной туши и подводки. Помада — размазана, румяна — стерты. Если она так ужасно выглядела, то что же тогда было с Джеком?
Марта подняла руки и попыталась расстегнуть платье. Ей опять не хватало Джози. Тысяча крошечных перламутровых пуговиц делали ее заложницей платья; каждая из них была пришита с любовью вручную, каждая плотно сидела на своем месте. Ей хотелось разорвать на себе это платье, но она знала, что ей не хватит сил, поэтому молча приняла свое поражение.
Она присела на край ванной, подставив руку под успокаивающую теплую струю. Глен сказал, что ушел ненадолго. Она догадывалась, что он мечтал о том, как бы скорее оказаться в постели. Его можно было понять. Когда-то она тоже об этом мечтала, но теперь ей хотелось одного: лечь и заснуть глубоким крепким сном, который бы принес успокоение после всех переживаний этого долгого дня.
Пришло время звонить папе. Марта вернулась в комнату, нервно покусывая свои идеальные ногти. Она села у столика с телефоном, подняла трубку и набрала номер внешней линии. Что же ей сказать? Она повесила трубку и снова стала кусать ногти. Куда звонить: в отель или на мобильный? В каком случае он меньше на нее наорет? Бог свидетель, ей еще повезет, если его не хватит сердечный приступ. А что, если уже хватил? Только она об этом не знает.
Марта глубоко вздохнула и поднесла трубку к уху. Еще раз глубоко вздохнула и опять повесила трубку. Это превращалось в наваждение. Она была на грани. Как она могла оставить Джека одного разбираться со всем и вся? Милый, дорогой Джек. Джози была права во всем! Он никак не заслужил того, как она с ним поступила. Оставалось надеяться, что рядом Джози и что они еще не вылепили ее куколку-«вуду» из марципана прямо со свадебного торта и не втыкали в нее сейчас булавки.
Снаружи отеля завыли сирены. Их вой заполнил внешнюю пустоту и пустоту у нее внутри. Как долго она будет жить с этим чувством? Неужели она действительно думала, что сбежать с Гленом будет так легко? Она никак не ожидала, что уйти, не обернувшись, настолько тяжело. Марта посмотрела на кровать — кровать, которую вскоре она разделит с Гленом. Совсем не так она представляла свою первую брачную ночь. Марта вдруг рассмеялась: роскошный гостиничный номер, но такой чужой и безликий. Они с Джеком пообещали друг другу, что сделают этой ночью ребенка. Дитя, зачатое в брачную ночь, — начало новой жизни, обещание грядущего счастья и создание настоящей семьи. Она сжала руками живот, почувствовав неожиданное волнение. Захочет ли этого Глен? Готов ли он нести бремя ответственности за дитя? Противозачаточных средств у нее с собой не было. Вряд ли они были и у Глена. Включает ли гостиничный сервис доставку противозачаточных средств в номера? Как объяснить Глену, чего жаждало ее тело? С ним всегда было нелегко разговаривать, разве что когда тема разговора совпадала с его интересами. В остальном он был для нее чужим. Незнакомцем. Прохожим. Входил ли ребенок в круг его интересов?
