– Вы отлично справляетесь. Давно здесь служите?
– Премного благодарен за ваше внимание. Всего три недели.
Когда он накладывал, она обратила внимание на его подвернутые, но все еще заметные манжеты. Она увидела, что это настоящие кружева, коснулась его руки и пощупала тонкую ткань. Он был наверху блаженства.
– Прекрати сейчас же! – воскликнула одна из пожилых дам укоризненно, и незнакомка покраснела. Она покраснела! Казанова едва сдерживался.
После обеда он оставался в номере, пока мог найти для этого какой-нибудь предлог. Старшие удалились отдыхать, красавица же осталась и села писать. Казанова наконец закончил убирать со стола, и ему не оставалось ничего другого, как уйти. Однако он медлил в дверях.
– Чего же вы ждете? – спросила амазонка.
– Сударыня, вы все еще в сапогах, но вряд ли вы отправитесь в них в постель.
– Вот как, вы хотите их снять? Не стоит так утруждать себя.
– Это моя обязанность, сударыня.
Он опустился на колени и острожно снял, пока она делала вид, что продолжает писать, сапоги на высокой шнуровке, медленно и заботливо.
– Хорошо. Довольно, довольно. Спасибо.
– Это я должен вас благодарить.
– Завтра вечером мы снова увидимся, любезный.
– Вы снова будете обедать здесь?
– Разумеется. Мы вернемся из обители до вечера.
– Благодарю вас, сударыня.
– Так спокойной ночи.
– Спокойной ночи, сударыня. Закрыть дверь или оставить открытой?
– Я закрою сама.
Что она и сделала, когда он вышел в коридор, где его поджидал Ледюк с чудовищной ухмылкой.
– Ну? – спросил его хозяин.
– Вы великолепно исполнили роль. Дама даст вам завтра дукат на чай. Но если вы мне его не отдадите, я выдам вас.
– Ты получишь его еще сегодня, изверг.
На следующее утро он явился с начищенными сапогами. Но единственное, чего он добился, так это то, что амазонка позволила ему их на себя надеть.
Он колебался, не поехать ли за ней в обитель. Однако в этот момент явился лакей с известием, что аббат монастыря прибыл в Цюрих и почтет за честь перекусить с Казановой в полдень в его номере.
Боже, аббат! О нем Казанова уже и думать забыл. Ладно, пусть приходит. Он заказал чрезвычайно пышную трапезу, лично дав кое-какие указания на кухне. Потом он прилег, потому что утомился от раннего подъема, и проспал часа два.
В полдень явился аббат. Последовал обмен любезностями, затем они сели за стол. Аббат восхищался роскошными блюдами и, увлеченный деликатесами, забыл на полчаса о своих поручениях. Наконец он вспомнил о них.
– Простите, – заговорил он внезапно, – что я столь неподобающе долгое время томил вас ожиданием! Уж и не знаю, как случилось, что я об этом забыл.
