Могучий запой двух деревенских алкашей закончился прозаично: элементарно из-за отсутствия дармовой водяры. И вот теперь, хорошо проспавшись и похлебав ушицы, друзья начинали приходить в себя и приобретать человеческий вид.
Сейчас они возвращались в свою деревню, где их ждали благоверные, давно привыкшие к слабостям своих мужиков. Вдруг сизое лицо Володьки прояснилось какой-то догадкой или воспоминанием — он остановился и сделал разворот кругом.
— Помнишь, Ген, тут в лесу недели две назад ночью была перестрелка? — сиплым голосом обратился он к приятелю. — Отряд ОМОНа налетел на мироновскую сторожку, и устроил там шмонец.
— He-а, не помню… — помотал головой Генка. — Я тогда в Ошейкино был, с Зинкиным хахалем день рождения отмечали… Гудели два дня… Ну и че ОМОН налетел на егеря, искали кого?
— А то! — Володька шумно втянул воздух через ноздри. — Какого-то беглого уголовника искали, да не простого уркаша, а вора в законе, авторитета — во как! Там еще какого-то чмыря на «Волге» пристрелили при попытке к бегству. Ну, вспомнил теперь?
— А, ну да… — неуверенно протянул Генка, натужно морща лоб. — И что, не поймали атворитета?
— Упустили.
— Ну и что?
— А то, бляха-муха, что этот самый законный вор преспокойненько у Миронова в сторожке нам с тобой можжевеловку подносил! Или ты забыл, как мы можжевеловой опохмелились недельки две или сколько там назад?
— Да лан те! — отмахнулся Генка и двинулся дальше, хрустя палыми сучьями. — Если он вор в законе, что ж он за мудила такой, чтоб на место ментовской засады опять вернуться?
Испитое сизое лицо Володьки потемнело от усиленной работы мозга.
— Верняк говорю — вернулся! Рожу-то его я сразу признал. Я же потом ездил в Волоколамск… Расспрашивал про стрельбу да про омоновский налет, в райотдел заходил специально. Меня там Михеич встретил, в приемную к Рукавишникову потащил показывать факс, который к ним как раз пришел из Москвы — ориентировка на находящегося в федеральном розыске гражданина Игнатова Владислава… как там его… Отчества не помню. И фотка к факсу приложена была. Хоть факс хреново прошел, текст наполовину смазан, но фотка получилась качественно. Точно те говорю, Ген, мужик, который у Миронова тогда в избушке сидел, — это и есть тот самый Игнатов! И числится он в федеральном розыске как особо опасный преступник…
Охотники продолжали брести по лесу молча. Наконец Генка, пытаясь стряхнуть с себя сивушный туман, уточнил:
— Так, это самое, Вован… Ты про него тогда что, никому не сказал?
