— Вот именно, что хрень! — хмыкнул Иваныч и вдруг напряженно замер, скосив глаза в боковое зеркало. — Самая натуральная хрень. Так, а это там что еще за менты? Он же сказал, что никаких тут ментов быть не должно…
Иваныч всматривался в зеркало заднего вида, а рука его уже машинально тянулась к стволу, лежащему на коленях.
Вовчик суетливо завертелся:
— Менты? Гаишники? Или…
Водитель впервые за все время подал голос:
— Дорожно-патрульная служба…
Фуру и в самом деле нагнали два «уазика» с синими мигалками. Гулко булькнула пару раз грозная сирена, разорвав безмятежную тишину пустынного шоссе.
— Может, просто торопится кто? — с надеждой в голосе выдохнул Вовчик. — Полосу просят уступить?
— Засохни! — свирепо отмахнулся Иваныч. — Ё-ка-лэ-мэ-нэ… Мозыря тормознули, из тачки вытряхнули… Ну дела… Давай-ка, парень, жми на газ! — обратился он к Феде.
— Да что толку, — осмелел тот, — все равно не уйти этой бандуре от милицейских тачек!
Через секунду правота водителя «вольво» стала очевидной для пассажиров. Фуру прижали к обочине, из «уазиков» повыскакивали здоровенные ребята в омоновских бушлатах. Вовчику показалось, что их дюжина, не меньше!
На самом же деле из двух «уазиков» на дорогу и вышло-то четыре человека, один из них сразу бросился к фуре. Иваныч прохрипел что-то вроде «живым не дамся!» — и, прикрывшись водилой, как щитом, высунул было ствол «узи», да не успел даже нажать на спусковой крючок. Снаружи тупо защелкали пистолетные выстрелы, Иваныч охнул и навалился на плечо водителю, а Вовчик, дергая подбородком, торопливо присел на пол, силясь выдернуть свой «узи» из-за пазухи, но короткий ствол запутался в складках свитера.
Тем временем водительская дверка распахнулась, и в ярком свете фонаря Федя разглядел лицо: мужик лет тридцати с небольшим, русоволосый, с довольно симпатичным лицом, на подбородке ямочка, глаза зеленые с блеском. На нем не было омоновской формы, и Федя все вдруг понял: никакая это не ДПС, а просто конкурирующая банда налетчиков…
— С приездом! — осклабился пришелец, медленно взводя курок пистолета Макарова.
Федя плеснул обеими руками вверх и заверещал:
— Я пустой, они меня взяли в заложники, не стреляйте! Я не с ними!
Он скатился со своего сиденья на пол. Русоволосый мужик навис над ним, словно скала:
— Не с ними?
Федя замотал головой, руками делая какие-то знаки, пытаясь убедить, что ему можно доверять и нужно отпустить.
— Я ничего не знаю, ничего не видел… Ничего не помню… Я ранен! — лопотал он, осознав вдруг, что вот теперь уж точно настал его смертный час. И если те мужики, которые устроили им засаду на шоссе, его не шмальнули, то уж эти переодетые омоновцами бандиты его точно не пощадят…
