Кейт положила руку ей на плечо. Девушка вздрогнула, и Кейт тут же убрала руку.
— Извини. Мне очень жаль. Надеюсь, после этого дела у вас пошли лучше.
— Для некоторых — да, лучше. У меня поначалу все тоже было неплохо. Но в последней семье… В общем, пришлось уйти.
— Где сейчас твоя мать?
Девушка потупилась:
— Я давно ее не видела… больше года.
— А ты не думаешь, что она беспокоится о тебе?
— Раньше надо было беспокоиться, когда мы все жили с тем извращенцем, — резко бросила Кэлли. — Вы позвоните в социальную службу?
— Нет, если ты была со мной честна.
— Можете сами все проверить. Посмотрите в Интернете. — Коммуна Миллениум.
— Здесь у меня Интернета нет. Чтобы выйти в Сеть, нужно ехать в библиотеку в Порт-Анджелес.
— Решайте сами. Я вам правду сказала. — Кэлли посмотрела в окно.
Кейт не сомневалась — секреты остались, даже если Кэлли и не обманула. Она вдруг заметила, что у девушки ясный, четкий профиль и что Кэлли можно было бы даже назвать красивой, хотя красота не бросалась в глаза — возможно, из-за оспинок и темных разводов неотмытой грязи. Портили девушку и неухоженные, отросшие волосы, а мешковатый спортивный костюм и старенькая футболка с надписью «Фолк-фестиваль» просто уродовали фигуру. И все же, когда свет из окна очертил нежный изгиб скулы, Кейт увидела перед собой другого человека, девушку, все еще остающуюся ребенком, что бы там ни было написано в документах.
Защитный инстинкт, всегда сильный у Кейт, понуждал ее и сейчас дать девушке шанс.
— Не хочешь остаться в гостевой комнате? — услышала она собственный голос. В давние времена первые Ливингстоны приезжали на озеро с домоправительницей и кухаркой, которые занимали небольшую спальню с туалетом и отдельным входом. В более поздние времена ее использовали как гостевую.
Кэлли недоверчиво взглянула на нее:
— И в чем тут подвох?
— Нет никакого подвоха. Тебе же надо где-то жить, v меня много свободных комнат, так что…
— Нет, лучше не надо. — Девушка уставилась взглядом в плетеный коврик под ногами.
— У тебя не так уж много вариантов, — сказала Кейт. — Зимой многие дома пустуют, но сейчас начинается летний сезон, и все изменится.
— У меня есть палатка.
— А у меня дом с шестью спальнями.
— Но почему вы мне это предлагаете? Что-то же должно быть…
— Тебе нечего опасаться, обещаю. Ты сказала, что была честна со мной. Жизнь тебя не баловала. Почему бы не остаться там, где спокойно и безопасно?
Кэлли тихонько шмыгнула носом и горько усмехнулась.
