История с проектом Балыхина тем и интересна, что она показывает истинную цену любым добровольным или недобровольным ограничениям, касающимся публичной политики — в риторике не бывает четких границ, слова без контекста не имеют вообще никакого смысла и могут иметь совершенно противоположные значения.
Какого-нибудь несистемного националиста за призыв к тестированию мигрантов на знание русского языка заберут в полицию, а если с такой же инициативой выступит «Единая Россия», политологи скажут, что это принесет ей сколько-то процентов новых голосов.
Я вообще иногда сочувствую нашим политологам — у них ведь всегда так. Что бы ни происходило, в конечном итоге это принесет новые голоса «Единой России».
31 октября. Летом, когда придумали «большую Москву», в газетах было модно печатать схемы будущего отселения федеральных учреждений на новые московские земли. Рисовали на картах: вот сюда переедет Госдума, вот сюда правительство, а вот на это болотце — Верховный суд. Кому интересно, чем все кончилось, приезжайте к станции метро «Китай-город». Там можно увидеть государственное учреждение, которое никуда и никогда не собирается переезжать. Из-за жестяного гофрированного забора, стоящего уже не первую неделю, торчат теперь столбы и решетки стационарной, на века, ограды, которой теперь обнесен весь квартал между Варваркой и Ильинкой. Бывшее здание ЦК КПСС и соседние с ним строения заключены теперь в, как это на воровском языке называется, периметр. По углам — будки контрольно-пропускных пунктов. Запретный город как он есть.
«Архнадзор» возмущается, что теперь нарушено конституционное право граждан на доступ к культурному наследию: имеются в виду оказавшиеся внутри периметра палаты XVII века и церковь Троицы в Никитниках. ФСО в ответ обещает выдать специальные пропуска постоянным прихожанам этой церкви, но разве в церкви дело?
Забор, который сейчас там достраивают, только фиксирует давно существующее положение вещей. Эти несколько кварталов к востоку от Красной площади и без забора уже много лет остаются настоящим запретным городом: каждое второе здание там занято федеральными госструктурами.
Район Ильинки, Варварки и Никольской уникален — в самом центре Москвы, рядом с Кремлем, сохранена сплошная застройка начала XX века. Там очень красиво, там что ни дом, то шедевр. Этот район, в общем, и есть тот старый город, который, как во всех мировых столицах, наиболее конвертируем с точки зрения развития туризма и, как модно теперь говорить, общественных пространств. Но туристу, и вообще человеку, хоть москвичу, хоть командировочному, хоть кому, нечего делать в квартале, заселенном чиновниками. Это давно уже мертвый город, и дело совсем не в заборах.
