Наконец через обычные в таких случаях сорок восемь часов она почувствовала, что мигрень отступила. Вторую ночь Элис проспала и наутро смогла подняться с постели. Она сняла смятую ночную рубашку, надела белый хлопчатобумажный халат и спустилась вниз. Дарио сидел на террасе с кружкой кофе в руке. Он смотрел на зеленую долину, на занимавшийся рассвет, позолотивший кирпичные стены виллы.
– Buon giorno, mio marito…[11] – сказала она.
Он резко обернулся – ее появление вывело его из задумчивости.
– Buon giorno, mia moglie[12].
Он, казалось, с трудом произнес эти слова по-итальянски. Или, возможно, дело в том, что она назвала его мужем?
– Тебе можно вставать?
Он поднялся, придвинул ей кресло и взбил подушки.
– Я уже хорошо себя чувствую. Обычно приступ проходит через пару дней. Выглядит все, конечно, ужасно. – Элис быстро села. Чувствует она себя лучше, но не готова смотреть на полуголого Дарио – босого, без рубашки, в одних лишь шортах до пупка. – Но с удовольствием чего-нибудь выпью. Это лимонад?
– Naturalmente[13].
Лимонад был прохладный, с кусочками льда и приятно освежил пересохшее горло. Сегодня утром Дарио какой-то… другой, не похожий на себя, но в чем эта непохожесть, она не понимала.
– Такое с тобой часто случается?
– К счастью, нет. – Элис перевела взгляд на горизонт, где вставало солнце. – Извини…
– Извинить? За что? – Темные брови недоуменно сдвинулись.
– Ну… ты же не подписывался на роль сиделки.
Он ведь хотел иметь в своей постели любовницу, привлекательную, желанную, а ее два дня нельзя было назвать желанной. Она не знала, где он спал, но точно не в одной с ней постели. Элис смутно припоминала, что, проснувшись пару раз, видела его вытянувшегося в неудобной позе в кресле около кровати.
– «В горе и в радости, в богатстве и в бедности», – насмешливо процитировал Дарио.
Эти обеты относятся к настоящему браку. Она не хотела думать о другом обете – «Пока смерть не разлучит нас», поскольку этого в их браке никогда не будет. Но как же это больно…
– Как долго наш брак продлится? – Элис не ожидала, что произнесет эти слова, и пришла в ужас.
– Тебе уже надоело? – нахмурившись, спросил Дарио.
– Нет… – Элис торопливо глотнула лимонада. – Я хотела сказать… кому же надоест жить здесь? – И обвела рукой раскинувшуюся перед ними долину, бассейн с искрящейся голубой водой, длинную подъездную аллею, ведущую к дороге. – Это рай, но…
Рай, но не для нее. Потому что настанет день, когда эта благодать будет у нее отнята. А потом… потом от нее уйдет Дарио.
