Оливия нажала отбой. За рулем черной машины сидел не Маркус. Так кто же за ней следил? Кто только что пытался ее убить? Точнее, снова пытался, сообразила она, вспомнив о пожаре. Кто этот гад, который постоянно лезет в ее жизнь и не дает ей покоя?
Она прижала руку к боку и медленно обернулась, соседи вышли на крыльцо и, качая головами, осматривали поломанные кусты и цветы в своем палисаднике. Хорошо, что никто не пострадал… Потом она посмотрела на высокого брюнета, который шел к ней и говорил по мобильному телефону. Почему Гейб в смокинге? Странно. Тут она вспомнила фразу и прошептала:
– Оставь мертвецов в покое.
– Что ты сказала? – Гейб снова обвил рукой ее талию. Он был теплый и надежный, как стена. Оливия тряхнула головой. Черная машина связана с делом, которое она расследует. С убийством Дэни Риз. – Что-что? – переспросил Гейб в трубку. – Да, верно. Черный «челленджер». Последние три цифры – четыре, восемь, семь. Знаю, это не все, но в марке я уверен.
Оливия баюкала больную руку, растирала плечо. Вдруг боль уменьшилась. Она подняла голову и посмотрела в его напряженное лицо.
– Ты разглядел номер?!
Гейб убрал телефон и кивнул:
– Я описал приметы машины службе спасения. Уже поговорил с твоим напарником Джимом. Он едет сюда. Поговорит с твоими соседями и осмотрит дом.
– Когда ты позвонил Джиму?
– По пути. Джим твой напарник. Ведь он должен тебя защищать, так? – Оливия кивнула. – Не был уверен, что твои отец и братья не бросят трубку, узнав, что звоню я. После моей светской беседы с Лиландом Эшером на приеме я понял, что тебя нужно охранять. Больше всего боялся, что не успею вовремя.
– Думаешь, за мной следил кто-то из людей Эшера? Главарь мафии нанял извращенца, который подглядывает в окна? Я была одна весь вечер. Он мог вломиться ко мне в любое время. А он просто… смотрел.
– Ах ты, черт! Царапина снова открылась. – Гейб взял ее за подбородок, достал безупречно белый носовой платок и прижал к ее щеке. Она перехватила его руку и сама прижала платок к щеке, он опустил голову и осмотрел ее пистолет: – Эта штука надежная?
– Да. – Оливия поставила «глок» на предохранитель.
Гейб через плечо оглянулся на соседей.
– Может, войдем в дом, подальше от любопытных глаз?
– Пойдем, любимая. – Он повел ее в дом, закрыл и запер за ними дверь, включил свет на крыльце и повернулся к ней. – Тебе нужно пять минут побыть в тишине и покое до того, как приедут полиция и скорая?
Пять минут в тишине и покое? Сейчас ей хотелось этого меньше всего. «Лив… любимая…» вот уже два раза он назвал ее любимой, и ей совсем не хочется возмущаться.
