— Знаю, сказала мать съ досадою. — Неужели бы я согласилась назвать мою дочь такимъ именемъ, еслибы оно не было имя твоей матери. Конечно, сдѣлала тебѣ въ угоду, — а ты ее зови Милочкой.
— Милочка не имя, а кличка. У моего товарища была борзая, ее звали Милка.
— То Милка, а то Милочка. Не хочу я дочери Арины.
— Ну, зови Аришей.
— Фу, какая гадость: Арина, Ариша. Не хочу я и слышать этого.
— Что-жь, ее и знакомые, и лакеи буду звать Милочкой до 50 лѣтъ.
— Родные будутъ звать Милочкой, а лакей Ириной.
Отецъ покачалъ головой и замолчалъ. И я съ тѣхъ поръ замѣтила, что всѣ слуги звали сестру Милочку Ириной. Сохрани Боже, если бы кто назвалъ Ариной — непремѣнно получилъ бы нагоняй.
Старшій братъ мой Сереженька строгалъ и клеилъ, для чего былъ ему купленъ инструментъ и стоялъ станокъ въ углу залы. Послѣ я ужъ узнала, что матушка, вслѣдствіе чтенія не одинъ разъ Эмиля Руссо, всѣхъ дѣтей кормила сама, и пожелала, чтобы братъ мой зналъ какое-либо ремесло. Ремеслу братъ не выучился, но станокъ любилъ, и какъ-то, съ помощію плотника Власа, соорудилъ матушкѣ скамеечку подъ ноги. Сгрогалъ однажды онъ немилосердно и надоѣдалъ батюшкѣ, который читалъ огромную книгу въ кожаномъ переплетѣ.
— Погоди, не стучи, сказалъ батюшка, и Сереженька примолкъ, а мы насторожили уши, такъ какъ вечера осенніе тянулись долго и немного было у насъ развлеченій.
— А вотъ въ Англіи, продолжалъ отецъ, обращаясь къ матушкѣ, — не по нашему. Это я одобряю, хотя къ англичанамъ пристрастія особеннаго не имѣю.
— За что ихъ любить? Нація коварная, однимъ словомъ: perfide Albion. а ты о чемъ говоришь?
— О томъ, что у нихъ званіе священника весьма почетно. Оно такъ и быть должно. Служитель алтаря — лучшее назначеніе для человѣка богобоязливаго и нравственнаго. Въ Англіи меньшіе сыновья знатныхъ фамилій принимаютъ священство.
— Дворянинъ, да въ священники! Не дворянское это дѣло.
— а почему? Самое почтенное дѣло. Подавать примѣръ прихожанамъ, жить строго, по заповѣдямъ, поучать паству свою примѣромъ и словомъ, что этого почтеннѣе!
— Чтобы быть священникомъ, возразила недовольная матушка, — надо знать богословіе и стало быть учиться въ семинаріи.
— Что-жь такое? Въ Англіи есть школы, гдѣ преподаютъ богословіе.
— Школы! школы! воскликнула мать съ жаромъ, — какъ ты ни называй такую школу, все выйдетъ семинарія и семинаристъ. Blanc bonnet, bonnet blanc.
— А я терпѣть не могу французской болтовни. Толку въ ней нѣтъ — и народъ пустой, вздорный и безбожный.
