– Мне кажется, самое неприятное – это запах, просто ужасно, похож на какой-то крепкий химический коктейль. Думаю, ты не можешь оставаться здесь, пока он хоть немного не выветрится.
– Ничего страшного. Поживу в отеле.
– Тебе, наверное, надо позвонить в страховую компанию. Запах распространился по всему дому. Твоя одежда наверняка пропиталась им.
– О господи, – воскликнула она. – Два обращения за неделю. Кому после этого захочется иметь со мной дело? – И засмеялась. – Хорошо еще, мебель стоит на лужайке. Она уж точно не провоняет. Думаешь, придется все перекрашивать?
– Не надо в отель. У меня полно места.
Сынок, слушай, сынок, что ты делаешь?
Джессика колебалась. Послышался стук в дверь.
– Пицца, – сказали они одновременно.
Пока Джессика пыталась анализировать свои чувства, Кейд разбирался с курьером, принесшим пиццу. Слегка приподнял голову в ее сторону, призывая обратить внимание на парня, очевидно с наушниками в ушах, тот ритмично покачивал головой. Похоже, даже не заметил, что, подходя к двери, перешагнул через дымящиеся обломки циклевальной машины. А если и почувствовал дым, даже не сбился с ритма.
Когда они проводили курьера, Джессику снова разобрал смех. Невероятно! Ее постигло два несчастья за неделю. Казалось, надо плакать, а ее будто изнутри распирает от радости, готовой вырваться наружу шипящим потоком.
Джессика сказала себе, что это шок. Реакция на то, что жизнь оборачивалась самым неожиданным образом. И что такого, если в этой неожиданности нашлось нечто приятное?
– Кейд, я не могу жить у тебя. – Несмотря ни на что, она пришла в себя. – Сниму номер в отеле. Или поеду к друзьям.
– Почему бы нам не поехать ко мне, чтобы съесть пиццу? На голодный желудок в голову приходят не самые лучшие мысли. А там все обсудим.
Идея ей понравилась. Приятно сознавать, что это звучит вполне разумно. Она хотела есть, а подыскивать, где провести следующие несколько дней, гораздо лучше, чувствуя себя сытой. Что плохого, если она поедет к Кейду, чтобы съесть пиццу? Кроме того, нельзя не признать, ей очень любопытно увидеть, как он живет.
Вскоре она шла в сторону арендованного Кейдом грузовичка, посмеиваясь над тем, как он аккуратно запирает дверь, а мебель по-прежнему стоит на лужайке перед домом. Исключение составляла только драгоценная скамейка, которую она в последний момент заставила его погрузить в кузов.
Джессика подозревала, что оставлять мебель на лужайке менее опасно, чем ехать с Кейдом, чтобы украдкой заглянуть в его жизнь.
