– В этом ты призналась год назад.
– Мне уже двадцать четыре года, и меня не прельщает перспектива оставаться девственницей.
Он бросил на нее шокированный взгляд. Ее заявление ему, мягко говоря, не нравилось.
– И что ты намерена делать?
– А вот теперь мы поговорим о моем предложении.
– Твое предложение связано с твоей девственностью? – Максвелл был более чем впечатлен.
– Мы проведем вместе одну ночь. – Она была уверена, что он прочтет подтекст в ее словах.
– И что потом?
– Потом наши пути разойдутся.
– Почему только одна ночь? – спросил он.
– Потому что я не хочу, чтобы ты разбил мне сердце.
Если они будут вместе чуть дольше, Роми влюбится в него еще сильнее и начнет страдать.
– Ты слишком откровенна.
– Разве? Ты же не станешь притворяться, будто не знал, что я влюбилась в тебя по уши год назад? – Она очень расстроится, если он ответит отрицательно.
– Не стану.
– Итак, что ты скажешь?
– По поводу одной ночи? Я против.
– После всего, что ты мне говорил… Ты издеваешься надо мной?
Он хочет ее. Она в этом не сомневается. Тогда почему он ей отказывает?
– Твое предложение никак не стыкуется с моим решением, – произнес он.
– О чем ты говоришь? – резко и нетерпеливо спросила она.
– Мы поженимся.
Шокированная Роми с трудом переводила дыхание даже тогда, когда они повернули к гаражу у дома, где жил Максвелл.
Роми по-прежнему пыталась собраться с мыслями. Предложение Максвелла было сродни разорвавшейся бомбе.
Он повел ее в свой пентхаус.
Она подумала, что его жилище занимает весь этаж. Тут были домашний офис, огромная ванная комната, две гостевые спальни, поистине громадная гостиная, бильярдная зона и столовая, объединенная с кухней.
Помещения были оформлены в теплых коричневых тонах с медной и латунной отделкой. По-настоящему мужской дом.
Обед был накрыт на блестящем столе из красного дерева: небольшие тарелки с салатом «Цезарь», горячие блюда и корзинка с лепешками с сыром. На столе лежало помолвочное кольцо в футляре.
– Вкусно пахнет. – Она приблизилась к столу, потом повернулась к Максвеллу лицом. – Ты хочешь на мне жениться?
– Ты опять недовольна? Ты меня плохо слышала? – насмешливо произнес он, его роскошные серые глаза заблестели.
– Мне показалось, что я ослышалась.
Дальше Роми сделала то, что привело бы в ужас Хелен Арчер, – вытерла влажные ладони о хлопчатобумажные леггинсы. Хотя Хелен была либеральных взглядов, она строго придерживалась правил приличия.
Уголок его рта изогнулся в улыбке.
