А пушечное ядро.
— Кто-то стрелял по нам из пушки? — вопросил я.
— Кто его знает! — ответил один из ребятишек Эрла. — Местечко-то в прошлом пиратское… Уйма народу считает себя пиратами.
— Может, его просто подхватило штормом, малость пронесло, а потом выронило в мой грузовик, когда ветер стих, — предположил его отец.
— С виду древнее, — заметил я.
Взяв у меня ядро, старший Стаут внимательно его осмотрел, после чего снял бейсболку и почесал в затылке.
— Ну, здесь оно может чего-нибудь стоить, — сказал он задумчиво и положил его на пол грузовика.
Мы заканчивали погрузку балластных камней в кузов, беседуя о грозе и сравнивая ее со всем остальным, что пережили со стороны природы.
На следующий день, в четыре утра, я развел в яме громадный костер и прожаривал камни больше двух часов, а потом Эрл с сыновьями помогли мне завернуть основную часть свиной туши в фольгу и донести ее до ямы. Вытащив парочку камней помельче, лежавших в центре, мы сунули их внутрь туши, чтобы та пропеклась как можно более равномерно. От раскаленных камней столбом повалил дым и послышалось шкворчание, когда они обожгли свинью изнутри. Мы завернули в фольгу оставшуюся часть туши, бережно уложили ее в яму и накрыли банановыми листьями и раскаленными камнями. Затем я убрал веревки, обозначавшие границы «кухонной» зоны, и граблями нагреб на яму сверху пару футов песка. Когда мы закончили, никто бы нипочем не догадался, где жарится свинья, не зная этого наверняка.
Удовлетворившись плодами трудов своих, мы с Эрлом и мальчиками зашли в дом, и я накормил их кашей с креветками и булочками с деревенским окороком под красным соусом. Так мы и сидели, болтая о шторме и попивая кофе.
В какой-то момент я спросил их, видели ли они что-нибудь на крыше магазина.
— Типа чего? — поинтересовался Стаут-старший.
— Не знаю, я просто там что-то видел.
— Типа пушки? — подкинул один из сыновей Эрла.
Мы все рассмеялись, и я сменил тему.
Спустившаяся Бет начала наводить порядок перед грандиозным завтраком Четвертого июля, и я встал, чтобы помочь ей. Мужчины ушли. Работать вдвоем было очень уютно. Мы почти не разговаривали, да и не чувствовали особой нужды в этом.
По моим прикидкам, на доведение свинины до идеального состояния, чтобы мясо отваливалось от костей, требовалось часов одиннадцать, а значит, обед должен был приготовиться где-то к шести. А до той поры наши гости могут наслаждаться пляжем, игрой в гольф или пробежкой по магазинам соседнего Фернандина-Бич. Рейчел и Трейси будут подавать напитки избравшим пляж, для остальных Бет возьмет на себя челночные перевозки, а я заступлю на весь день на вахту по приготовлению еды и напитков. Свиной пир завершится к восьми тридцати, и тогда мы перебросим дюжину наших постояльцев на большое шоу фейерверков над гаванью Фернандина-Бич. В общем, это Четвертое июля станет достойным воспоминанием.
