Бен не тратил силы на слова. Подобно Тендаи, больше всего на свете он любил природу — именно на природе он чувствовал себя счастливым. Кумало чем-то напоминал Мартине белого жирафа: почти всегда молчит и все равно такой чудесный!
Автобус выехал из школьных ворот и покатил по дороге. За окном мелькали сосны. Теперь Мартину никто не отвлекал, и она погрузилась в свои невеселые мысли. Из головы никак не шли бабушкины слова: «А когда вернешься, мы побеседуем о твоей дальнейшей жизни в Савубоне». Что она хотела этим сказать? Гвин Томас устала от одиннадцатилетней девчонки и решила отправить ее обратно в серую Англию? В детский дом? В школу-интернат? К приемным родителям?
И ведь бабушка будет права!
Мартина с ужасом вспомнила, как закричала: «Гвин Томас, я тебя ненавижу!!!» Словно в нее бес вселился! Жаль, жизнь нельзя перемотать назад. Она бы вела себя совсем по-другому! Конечно, расстроилась бы из-за наказания, но, может, стоило просто искреннее извиниться и пообещать бабушке никогда не сбегать по ночам? Гвин Томас бы смягчилась и поняла, что нельзя разлучать Мартину и Джемми больше чем на неделю или две. Ведь они как сиамские близнецы!
И тогда внучка и бабушка перед прощанием обнялись бы и улыбнулись друг другу, и дружба, возникшая после спасения дельфина, никуда бы не делась. И бабушка не считала бы, что Мартина ее ненавидит. А ведь это неправда! Девочка ее любит! Просто так и не успела об этом сказать.
Но тут сзади раздался шум, заставивший Мартину вернуться к реальности. Дети повскакивали с мест и столпились у окна. Они на что-то показывали и громко кричали.
— Что случилось? — призвала их к ответу мисс Фолкнер. — Не успели отъехать, уже безобразничаете? — Учительница втиснулась между ребятами. — Что там такое?
Мартина обернулась и с ужасом увидела через грязное стекло бегущую Грейс. Сангома мчалась за автобусом, знаками прося его остановиться. Она что-то сжимала в руке. Учитывая ее габариты Грейс двигалась удивительно быстро и даже красиво. А развевающееся красно-рыже-черное африканское платье дополняло и без того впечатляющую картину.
Мартина почувствовала облегчение. Наверно, бабушка попросила Грейс что-то сказать ей. Девочка приоткрыла боковое окно.
— Грейс! — закричала она. — Грейс!
— Ты знаешь эту женщину? — удивилась Фолкнер.
— Это Грейс! — гордо ответила Мартина. — Мы друзья.
— Со странными людьми ты общаешься, — ухмыльнулась Люси ван Хеерден. Она откинула назад блестящие белокурые волосы и презрительно посмотрела на Бена. — И эта женщина не единственная.
