— Не знаю, стоит ли…
— Вас это совсем не интересует?
— Нет, почему же! Я уже знаю, что мое имя — Мартин Ферн и что мне сорок лет! Вероятно, этого хватит.
— М-мда!
С удовлетворением отмечаю, что он складывает ладони и глубокомысленно кивает. В точности как я ожидал.
— Доктор, — трагически восклицаю я, — неужели я негодяй?
— Перестаньте паясничать, господин Ферн.
— Доктор, умоляю, одно только слово: да или нет?
— Послушайте, господин Ферн, в какой-то мере я вас понимаю, но…
Мартин Ферн исступленно ломает руки.
— Я все вынесу, доктор, — хнычу я, — все, кроме страшной правды.
Он закрывает глаза. Между его бровями ложится строгая вертикальная складка. Рот у него маленький, чувственный, детский. Наверно, он очень обидчив.
— Вам следовало бы отнестись к этому серьезно, господин Ферн!
— Но я серьезен, как могила, уверяю вас! Подавлен раскаянием, дрожу от страха! Интересно, какое преступление я совершил.
— Собственно говоря, вы не совершили никакого преступления, господин Ферн!
— Так! — говорю я. — Сейчас вы откроете мне страшную правду! Имейте в виду, доктор, что всю ответственность за последствия несете вы.
— Спокойнее, господин Ферн! Не будем спешить! Все придет в свое время. А покамест я расскажу вам не больше того, что вы сами хотите узнать… Ознакомлю вас лишь с двумя-тремя фактами… Итак, место действия — Грибсков. Начало марта. Мартин Ферн едет в своей машине.
— Какой марки машина, доктор? Нет, не говорите, я хочу угадать!
Закрываю глаза и напрягаю мозг.
— «Роллс-ройс!» — объявляю я с торжеством в голосе.
Доктор предостерегающе поднимает руку.
— Господин Ферн…
— Мы говорили о марке машины!..
— Марка не имеет значения!..
— Что вы, доктор, для меня имеет! Позвольте, я вторично попробую угадать!
Доктор заглядывает в какие-то бумаги.
— Автомобиль марки «мерседес», господин Ферн!
— Так я и думал. Молодчина Ферн! А какая модель?
— Вот уж не знаю! — с раздражением отвечает доктор.
— Наверно, 219!
— Не знаю. Поговорим о деле…
А дело касается этого злополучного Мартина Ферна — он, видите ли, ехал через Грибсков. В районе Маарума. В своем «мерседесе» неизвестной модели. Была у него с собой бутылка виски.
— Подумать только!
— Да что уж там, — отмахивается доктор, — послушайте, что было дальше.
Была гололедица. Днем лед растаял, но к вечеру снова подморозило. А Мартин Ферн, значит, едет себе на своей машине. Попробуем представить себе этого Мартина Ферна в его «мерседесе». Что случилось на самом деле, никто не знает. Но пока он, значит, едет по скользкой от гололедицы дороге. Едет.
