Селия хихикает.
- Моего отца и меня Фелипе оставил напоследок. Я думала, что он просто лишит нас жизни. Вместо этого, он спросил у меня, какой смерти я хочу для моего родителя. Я подумала, что это романтично… наверное, я и сейчас так думаю.
Малыша передергивает.
- Иногда ты, правда, можешь нагонять страху, Селия. Мне не нравится, когда ты говоришь подобные вещи. Ты не такая, как они и не убийца, неважно, какой бы крутой ты ни пыталась казаться. Я знаю, что у тебя доброе сердце, - тихо произносит он.
- Ты очень милый, Малыш. Тебе нравится быть нашим рабом?
Селия словно хищница касается пальцем губ парня, наслаждаясь его сердитым румянцем. Представить только – красавчик-блондин дружит с такой хитрой лисой, как она… ему должно быть не по себе.
- Похрен, - ворчит он. - Так что произошло? Фелипе укокошил твоего папочку, и вы с ним ускакали в сторону заката?
Веселая улыбка Селии превращается в нечто иное.
- Нет, милый мальчик, не все так просто. Видишь ли, к двадцати годам я стала опасной и жаждущей крови моего отца. Отрезав его мужское достоинство, я скормила то ему, пока он истекал кровью. Фелипе знал, что не мог держать меня в числе врагов. Я предложила ему необходимую информацию, чтобы занять место главы отцовской организации, в обмен на свою свободу. Однако Фелипе не нуждался в моей помощи и на мое будущее у него имелись другие планы. Он был уверен, что в порабощении дочери своего бывшего соперника содержалось стратегическое преимущество. Кто станет иметь дело с беспринципным безумцем? Своим первым распоряжением Фелипе воздал мне за отношение, которое я демонстрировала ему столько лет. Не буду вдаваться в подробности, но он избивал меня, заставлял меня прислуживать тем, кто прислуживал мне в течение всей моей жизни, и да, брал меня силой. За это я ненавидела его больше всего. Но годы шли, и Фелипе менялся. Он захотел от меня большего. Он захотел моей любви, преданности и задался целью добиться этого любой ценой. Но… видишь ли… мы с ним одинаковы. Мы не забываем и не прощаем тех, кто с нами плохо обошелся. Хозяин поклялся, что больше никогда не возьмет меня силой, и я не позволяю ему от этого отступаться. Я сплю с другими мужчинами, позволяя им брать меня, как сама того пожелаю, только не Фелипе. Ему запрещено проникать в мое женское естество. Это его наказание, мой способ донести до Хозяина, что мою любовь можно только давать, а не брать. Прошли почти пять лет, за которые Фелипе ни разу не попытался.
