— Баттеркап! — закричала старушка. — Стой! Стой!
Баттеркап остановился, весь трясясь от желания поскорее попробовать меня на вкус. Старушка была в старых синих джинсах, темно-красном пуловере, синих матерчатых туфлях, она цеплялась обеими руками за крепкую цепь, пристегнутую к ошейнику кобеля. Худенькая, как фигурка из палочек на детском рисунке.
— Я надеялась, это Лью, — сказала старушка. — А может быть, Джесс или Генри явились наконец проведать, все ли со мной в порядке. Только, видно, они еще так и не повзрослели. Вы кто? С моими глазами ничего сделать не могут, пока катаракта не вызреет, а я, признаюсь, совсем ослабела и утомилась от ожидания. Кто вы?
— Меня зовут Тревис Макги. Ищу Лью.
— Зачем?
— Просто немножко поговорить.
— Пожалуйста, стойте на месте. Сейчас скажу псу, что все в порядке. Баттеркап! Хорошо! Хорошо! Хватит рычать! Сидеть!
Пес сел. Прекратил рычать. Высунул язык. Но янтарные глаза смотрели на меня с явным скептицизмом.
— Теперь медленно подойдите к нему, мистер Макги, чтобы он мог вас обнюхать. Только резко не двигайтесь.
Я осторожно подошел. Пес снова зарычал, старушка сделала ему выговор. Он обнюхал мою штанину. Она велела протянуть открытую руку и дать ему обнюхать. Потом пес опять встал и завилял хвостом. Старушка разрешила мне почесать его за ухом. Ему понравилось.
— Ну, теперь можете не бояться. Если бы он бегал без привязи, то пригнулся и прыгнул бы на любого вошедшего, но если стоять на месте и дать ему себя обнюхать, то никогда не тронет. Не будь у меня Баттеркапа, я гораздо больше нервничала бы тут одна.
— Конечно, он вам помогает. Не знаете ли, когда Лью…
— Прежде чем перейти к делу, не окажете ли вы мне услугу? Я все думала позвонить, позвать кого-нибудь на помощь. Черный конь Лью сегодня с раннего утра криком кричит, а я плохо вижу и не пойму, что его беспокоит. Конюшня возле дома, он стоит в стойле с дальней стороны. Что-нибудь знаете о лошадях?
— Они большие, с огромными зубами, доводят меня до седьмого пота и ненавидят с первого взгляда.
— Я вот что думаю. У Лью столько всяких хлопот, он вполне мог забыть про корм и воду.
Я обошел дом, обнаружил стойло с открытой и закрепленной верхней половиной двери. Там, повесив голову, стоял вороной жеребец. Шкура тусклая с виду. В стойле давно не чищено. Жужжит густой рой мух. В кормушке и в поилке пусто. Конь вскинул голову, дико завращал глазами, хотел отпрянуть назад, но едва не упал, поскользнувшись на грязи копытами. Судя по засохшей грязи на боках, пару раз уже падал.
