Том 7. Изборник. Рукописные книги | страница 45
Ты не силой дольной
Волен и могуч.
«Улыбались, зеленея мило, сосенки…»
Улыбались, зеленея мило, сосенки,
Октябрю и Покрову,
А печальные березыньки
Весь убор сронили в ржавую траву.
Ах, зелёные, весёлые бессмертники,
Позавидую ли вам?
Разве листья-кратколетники
Наклонять не слаще к свежим муравам?
И не слаще ль вместе с нашей тёмной матерью
Умирать и воскресать?
Разве сердцу не отраднее
О былом, о вешнем втайне помечтать?
«На всё твоё ликующее лето…»
На всё твоё ликующее лето
Ложилась тень осенних перемен,
И не было печальнее предмета,
Чем ожидаемый подснежный плен.
Но вот земля покрылась хрупким снегом,
Покорны реки оковавшим льдам,
И вновь часы земные зыбким бегом
Весенний рай пророчествуют нам.
А зимний холод? Сил восстановитель.
Как не́ктар, полной грудью воздух пей.
А снежный плен? Засеянных полей
Он – верный друг, он – жизни их хранитель.
«Кукушка кукует…»
Кукушка кукует.
Забавится сердце приметами.
Весна поцелует
Устами, едва разогретыми,
Лесные опушки
Цветеньем мечты обнесёт, –
К чему же кукушки
Протяжный, медлительный счёт?
Зарёю вечерней
Поёт соловей, заливается.
Душа суеверней.
Светло и отрадно мечтается.
Нездешняя радость
Наполнила даль бытия.
К чему ж эта сладость
В призывной тоске соловья?
«Не знаю лучшей доли…»
Не знаю лучшей доли, –
С сумою, с посошком
Идти в широком поле
Неспешно босиком.
Вздыхают томно травы
В канавках вдоль дорог.
Бесшумные дубравы
Не ведают тревог.
Не спорит здесь с мечтами,
Не шепчет злую быль
Под голыми ногами
Податливая пыль.
В истоме знойной лени
Даря мне холодок,
Целует мне колени
Прозрачный ручеёк.
И струями омытым
Ногам не страшен жар,
И никнет к ним, открытым
Всем ветеркам, загар.
Легки и звонко-зыбки,
Стихи в душе звенят,
Как ландышей улыбки,
Как томный запах мят.
И всем я чужд отравам,
Когда иду босой
По придорожным травам,
Обрызганным росой.
«Упоённый смуглой наготою…»
Упоённый смуглой наготою
И безмерной радостью горя,
Из фонтана чашей золотою
Черпал воду юный сын царя,
И устами, алыми, как зори,
Лобызая влажные края,
Он смотрел в лазоревое море,
Где смеялась мудрая змея.
А на тело, девственно-нагое,
Любовалась томная земля,
Лёгкой ласки в полуденном зное
И невинной радости моля,
Чтоб он вышел на её дороги,
Солнечное милое дитя,
Хрупкой травкой о нагие ноги
С безмятежным смехом шелестя.
Чары слова
Канон бесстрастия
Поэт, ты должен быть бесстрастным,
Как вечно справедливый Бог,
Чтобы не стать рабом напрасных,
Ожесточающих тревог.
Воспой какую хочешь долю,
Но будь ко всем равно суров.
Книги, похожие на Том 7. Изборник. Рукописные книги